По итогам боев в Белоруссии и Литве М. Гареев был назначен штурманом 76-го гв. ШАП, сочетая эту должность с должностью комэска. В сентябре 1944 г. он был вторично представлен к званию Героя Советского Союза.
С этого времени все четыре полка 1-й гв. ШАД начали действовать против немецкой группировки в Восточной Пруссии. С 1 сентября 1944 по 25 февраля 1945 г. экипаж Гареева выполнил 40 боевых вылетов по районам Кенигсберга, Пиллау и Данцига (в летной книжке отмечены боевые вылеты в районы населенных пунктов Куссен, Мулинген, Истенбург, Ливенхаген, Брохерсдорф, Фридрихедорф, Кройцбург, Браунсберг, Цинтен). Кроме боевой работы М. Гареев (как один из наиболее опытных пилотов полка) в этот период выполнял тренировочные вывозные полеты с молодыми летчиками. Общий налет за период с 1.09.1944 по 25.02.1945 г. составил около 53 часов.
Бои в Восточной Пруссии отличались редким ожесточением. Немцы, которым уже некуда было отступать, дрались отчаянно, используя мощную систему долговременных укреплений и сильную ПВО. Упорные бои развернулись на земле и в воздухе. Немцы в Восточной Пруссии имели достаточно бронетехники, против которой штурмовики 1-й гв. ШАД активно применяли ПТАБы. Например, 14 января 12 Ил-2 76-го полка нанесли удар по скоплению техники в р-не Тутшен и подожгли 5 танков и штурмовых орудий. В Восточной Пруссии М. Гарееву и другим наиболее опытным летчикам дивизии довелось участвовать и в совершенно несвойственных для штурмовиков операциях – ночных ударах по прорвавшейся бронетехнике немцев.
12* Практика показывает, что в отчетах, как правило, достижения сильно завышались. Реальные цифры потерь составляют 30-40% от заявленных.
Слева направо: стоят – Л. Беда, М. Степанищев, сидят – И. Кожедуб, М. Гареев. Фото сделано в Москве (фотоателье в здании ГУМа) в июле 1945 г., в день, когда М. Степанищев получал вторую Золотую звезду, а И. Кожедуб – третью. По этому поводу и сфотографировались
В воздухе немцы, по воспоминаниям М. Гареева, применяли довольно большое количество «Фокке-Вульфов», среди которых были и новые FW 190D-9. Именно бои с «фоккерами» стоили штурмовикам немалой крови в этой последней битве войны – в январе 1945 г. 76-й гв. ШАП потерял в боях с ними 3 или 4 экипажа. Столкнулся с «фоккерами» и М. Гареев. 18 (или 19, или 20) февраля 8 Ил-2, ведомых Гареевым, были атакованы в р-не Цинтена 4-6 FW 190, среди которых было 1-2 «длинноносых» D-9. Истребительного прикрытия не было, поэтому бой вышел тяжелым. Немцы сразу навалились на Ил-2 Гареева и с первой же атаки изрядно измочалили самолет. Потом атаковали еще несколько раз, усугубив повреждения и пробив маслорадиатор. отчего машина загорелась. Гареев был вынужден передать командование своему заместителю – ст. л-ту В. Протчеву. Однако все закончилось благополучно: мотор «Ила» продолжал тянуть, а остальные самолеты группы, заключив подбитый штурмовик в оборонительный «круг«, не дали немцам добить командирскую машину. «Ил» удалось посадить, и впоследствии он был отремонтирован.
Другой серьезный бой пилоты 76-го гв. ШАП выдержали 16 января, когда 8-12 «Илов», прикрываемых «Яками», атаковали (по нашим данным) до 30 FW 190 и Bf 109G/K. Истребители прикрытия сбили двух немцев, а «Илы», несмотря на повреждения, выполнили задание, уничтожив 3 немецкие самоходки. Не дремали и немецкие зенитчики – 15 февраля огнем МЗА был сбит Ил-2 76-го гв. ШАП (экипаж – лейтенант М. Кошелюк и женщина-стрелок Юлия Гребенюк – погиб). В тот же день было подбито еще 2 «Ила».
25 февраля М.Г. Гареев выполнил очередной боевой вылет «на штурмовку войск противника в районе Мельдсена», который неожиданно оказался его последним официальным боевым вылетом в этой войне. При приземлении он узнал, что в штаб полка пришло сразу два Указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении М. Гарееву званий Героя Советского Союза. Всего за период Великой Отечественной войны (по летной книжке – с 3.08.1942 по 25.02.1945 г.) М. Гареев налетал 341 час 16 мин., выполнив 357 вылетов. Из них на штурмовку и бомбометание – 191; на разведку и фотографирование – 7; перелеты, перегонка и облет техники, учебные и вывозные полеты – 166. Вообще 1-я гв. ШАД была своего рода «кузницей» Героев. На 9 мая 1945 г. в дивизии было 7 Дважды Героев Советского Союза – Л. Беда, А. Брандыс, И. Воробьев, М. Гареев, А. Недбайло, Н. Семейко, М. Степанищев и 70 Героев Советского Союза. Свои Золотые Звезды (опять-таки обе сразу) М. Гареев получил только через два с половиной месяца – 1 мая 1945 г. их ему вручил в торжественной обстановке на аэродроме Растенбург лично командующий 1-й ВА Т.Т. Хрюкин. Тем не менее, после 25 февраля 1945 г. командир 76-го гв. ШАП п/п-к Д.К. Бочко запретил Гарееву летать как «полковой достопримечательности». Мотивировка: «Не хватало еще в самом конце войны потерять единственного в полку Дважды Героя!». Гареев, которому после присвоения звания Дважды Героя присвоили звание майора 13* , продолжал исполнять обязанности штурмана полка и, как в известном фильме, «вечного дежурного» по аэродрому Шеппенбайль, где базировался 76-й гв. ШАП. Поскольку’ работы на земле Герою было немного (особенно после 25 апреля 1945 г., когда бои в Восточной Пруссии закончились), ему придумывали самые дурацкие дела – приходилось ездить за продуктами, куревом, почтой и т.д. Слегка озверев от такой жизни, М. Гареев 5-го или 6-го мая (точную дату в мемуарах не называет) напросился слетать в паре с зам. начштаба 76-го гв. ШАП м-ром И. Шевчуком на разведку немецких позиций в районе Данцнг-Пиллау. При этом М. Гареев, уже передавший свой Ил-2 другому экипажу, без спросу полетел на новеньком «Иле» командира полка. Полет прошел без особых приключений, хотя оба «Ила» изрядно потрепал зенитный огонь с косы Фриш-Нерунг (там еще оставалась блокированная группировка немцев). В итоге «нулевый» самолет комполка пришлось ставить в ремонт. Последовал грандиозный разнос и категорический приказ комполка: «Убирайся в месячный отпуск!». Документы выписали быстро, и 7 мая М. Гареев вместе со стрелком А. Кирьяновым вылетели на транспортном С-47 в Москву, куда и прибыли на следующий день. А 9 мая оба фронтовика оказались в самом центре всенародного ликования по случаю капитуляции Германии. В Уфу М. Гареев смог вылететь только по окончании торжеств. Домой он надеялся приехать «сюрпризом», но не вышло: в Уфе его встречала «представительная делегация», включавшая начальника уфимского аэроклуба Волохова, первого секретаря Башкирского обкома партии Игнатьева и другое местное начальство. В итоге дома герой пробыл считанные часы, зато чуть ли не весь отпуск выступал на различных митингах и собраниях (для тех времен – обычное дело).
В начале июня 1945 г М. Гареев вернулся в Москву, где встретил однополчан – Героев Советского Союза В. Протчева, А. Заровняева, В. Воробьева и Б. Заворызгина. От них он узнал, что назначен, в числе прочих, в составе сводного батальона 3-го Белорусского фронта участвовать в Параде Победы. Кандидатов на парад отбирали по двум критериям: «как можно больше наград» и «рост не менее 170 см». Начались тренировки по забытой за войну строевой подготовке, и 24 июня 1945 г. М. Гареев в сводной колонне исторического Парада промаршировал перед мавзолеем Ленина.
13* В те боевые времена карьерный рост командиров Красной Армии происходил куда быстрее, чем, скажем, в 1950-е годы. Повышения в звании и должности происходили, в основном, после «освобождения вышестоящей вакансии», когда старший офицер заканчивал карьеру под скромным обелиском (или до 1941 г – в «мостах, не столь отдаленных»). Поэтому для Великой Отечественной войны были обычным делом тридцатилетние генералы, двадцатипятилетние полковники – командиры авиаполков. М. Гареев, ставший майором в неполных 23 года, в данном случае не исключение, а, скорее, подтверждение этого правила. В мирное время для того, чтобы пройти по служебной лестнице путь от сержанта до майора, потребовалось бы лет десять-пятнадцать.
Майор М. Гареев в кабине Ил-10. Фою сделано но аэродроме в Медвежьих озерах под Москвой в июле- августе 1945 г. во время подготовки к воздушному параду в Тушино (так и не состоявшемуся из-за погоды)