Глаза святого отца мечутся по лицам Фреля и Марка. Наконец, он делает свой выбор. Неверный.
- Владыка Перекрестков? Барон Каррефур[13]? – вопросительно приветствует он Фреля. Да уж. На мэтра Каррефура если кто из нас и похож, то только Фрель. Вон морда какая плутовская...
Глядя на согнувшегося в поклоне католического священника, Фрель мстительно прищуривается. Ох, как же ему, наверное, в свое время досталось от вот таких вот моралистов в сутанах… Дай ему волю – уж и поводил бы он попа за нос!
- Не на слугу смотри, а на господина! – грохочет Гвиллион. – Тебе повезло, старик. Ты увидел самого Доброго Бога!
- Bon dieu[14]? – ошарашенно произносит святой отец и… без чувств оседает на пол.
Глава 2. Время расплаты людьми
Ну какая я, к чертям, норна? Это не я распоряжаюсь временем, а оно мной. Я боюсь, что Нудд воссоединится с собой слишком поздно. Или что Бог Разочарования протрезвеет слишком быстро и отрядит за нами новых стрелков с магической сетью. Или еще каких-нибудь умельцев. Время, мне нужно время! Стой же ты, неугомонное, дай нам собраться с силами! Я вслушиваюсь в лесную тишину, которую нарушает лишь тихий голос болотницы, рассказывающей последние новости, – и вдруг понимаю: вокруг НЕЕСТЕСТВЕННАЯ тишина. Ни сверчков, ни лягушек, ни птиц – ни звука.
- Как вымерло все, - шепчу я в недоумении.
- Не вымерло, - кряхтит Нудд, - остановилось. Ты учишься.
- Чему? – ошалело спрашиваю я.
- Тому, что должна уметь норна. Запрудам Времени.
- Запрудам?
- Время течет. Останавливать его – как останавливать реку. И делать из реки запруду.
- Значит, время скапливается вокруг нас и дальше не идет?
- Вот именно. Ты его ловишь и останавливаешь.
- А как мне ее разрушить, запруду эту?
- Как-нибудь. Там разберешься. Сейчас не это главное. Я уже выхожу из замка. Скоро буду здесь.
Болотница молчит, с любопытством посматривая на меня. Для нее это настоящее приключение. То-то будет о чем порассказать местной нежити!
- Иди домой… - мягко говорю я ей. – Иди. Здесь становится опасно.
- Я могу помочь! – упрямо возражает болотница. Ей кажется, что сюда вот-вот ворвутся злодейские прихвостни, обвешанные магическими девайсами, и поволокут нас обратно, в руки мистера Зло. Храбрая обитательница болота даже не представляет, откуда исходит опасность.
А исходит она от меня. Я снова самое опасное существо в округе. Если я превращу эту полянку в уголок, где время остановилось, все живое замрет, вплавленное в янтарь неподвижных лет. Или даже веков. Плохая награда за помощь.
- Иди, иди, - выпроваживает болотницу Нудд. – Иди. Мы сами справимся.
Она уходит, возмущенно шлепая широкими лягушачьими лапами по воде. По воде? Откуда здесь вода? Я изумленно озираюсь. Вполне сухая полянка затоплена. В черной, непроглядно черной поверхности невесть откуда взявшегося пруда отражаются звезды. Там, где не покачиваются на агатовой ряби яркие, ослепительно яркие цветы.
- Это что? – обращаюсь я к Нудду, указывая на один из них, развернувший сияющие белизной лепестки прямо у моих ног. Нудд наклоняется и тянет растение за толстый стебель, прочный, словно резиновый шланг.
- Ненюфар! – ухмыляется он. – Проще говоря, водяная лилия.
- Не, это не лилия. Лилии я знаю, - категорически отметаю я. – Это лотос. Смотри, как из воды торчит. А лилии над водой не поднимаются.
- Значит, лотос, - пожимает плечами покладистый сын воздуха. – Да какая разница?
Определенно, я свою первую Запруду Времени ничем таким засевать не собиралась. Я, конечно, не против, но кто их сюда занес, эти лотосы – а главное, зачем? Тем временем вся бывшая поляна, превращенная в пруд с небольшим островком посередине, расцветает единой клумбой.
- Лотофаги… - говорю я. – Лотофаги у Гомера[15], забывшие все на свете… Лотос – это воплощенное забытье. Бог Разочарования – вот кто тут главный садовник. Он отравил здешнее время семенами забвения. Он не хочет, чтобы ни люди, ни фэйри моего мира ПОМНИЛИ…
- Так надо эти сорняки выполоть! – энергично заявляет Нудд.
- Это лишних богов надо выполоть, чтоб не растили чего ни попадя на моей территории, - останавливаю я его. – К норнам! Поговорить надо.
Все-таки ходить по Бильрёсту[16] быстрее, чем летать в поднебесье серой гусыней, бесстрашной упитанной торпедой, разрывающей облака. Поэтому мы привычно ступаем на небесный мост, и он со скоростью мысли несет нас в долину Неверно Понятых, моих коварных названных сестриц. Поостерегитесь, Урд и Скульд, сейчас я буду лютовать!
13
Дух несчастий и неудач, покровитель черной магии, бог-трикстер (шутник, обманщик), в некоторых традициях считается темной стороной Легбы, духа дверей в пантеоне вуду – прим. авт.
15
Народ из Северной Африки, упомянутый в «Одиссее» Гомера и у Геродота в описании Ливии, питался лотосами, дававшими забвение всякому, кто отведает этот цветок – прим. авт.
16
Также Биврёст («трясущаяся дорога») - в скандинавской мифологии мост-радуга, соединяющий землю и небо – прим. авт.