— На насилие мы ответим силой! — отрезал Вестскотт.
Чанг промокнул лоб, покрытый, несмотря на пронизывающий горный ветер крупными каплями пота.
— Вот сукин сын! Придется вызывать подкрепление. Я и вообразить себе не мог, что он вздумает сопротивляться!
Вдруг Рекстер, до этого молча слушавший переговоры, заявил:
— Эй вы, уйдите с дороги! Все уходите! Pronto![5]
Чанг резко обернулся:
— Все должно быть сделано по закону! А вы и ваша свора не имеете никакого права находиться здесь!
— Да неужели? — сощурился Рекстер. — Вот что: чешите с дороги! Ножками, ножками! Если не хотите, чтобы вас снесли.
Он развернулся и зашагал в сторону толпы, на ходу отдавая приказания. В ответ ему раздался рев десятка глоток и все пришло в движение. Судебные исполнители, Лопес и Карфакс на мгновение застыли в растерянности, но тут Гордон краем глаза заметил, что грузовик с трейлером пришел в движение и едет прямо на них. Он развернулся и со всех ног помчался назад к машине Чанга.
— Пат, выбирайся скорее! — крикнул он в окошко. — Они собираются взрывать ворота!
Дверь распахнулась, и Патриция со смертельно белым в свете фонарей лицом выскочила наружу. Карфакс схватил ее за руку и потащил за собой. За ними по пятам, медленно разгоняясь, двигался грузовик. Гордон, заметив, что левая дверца его открылась и шофер спрыгнул с подножки, очертя голову рванул в сторону.
За спиной затрещали автоматы, забухали винтовки, а затем раздались грохот удара, пронзительный скрежет металла о металл и мощный взрыв. Гордон, увлекая за собой Патрицию, бросился на землю. Гул ударной волны заполнил его правое ухо, воздушный вихрь всколыхнул одежду, и резко запахло динамитом.
Он сел и посмотрел на ворота, точнее, на то, что от них осталось. Взрыв, практически уничтоживший грузовик, вырвал металлические створки из петель и отбросил их метров на двадцать внутрь комплекса. Две ближайшие сторожевые башни были наполовину разрушены. Метров на шестьдесят в обе стороны стена погрузилась в темноту — все прожектора были разбиты вдребезги. Охранники на остальных вышках словно превратились в статуи, но было ясно, что это лишь минутный шок после взрыва.
Из толпы вырвался общий победный рев, и она потекла вперед, словно две гигантские амебы, сливавшиеся в одну у пролома в стене. Тут и там загрохотали ружейные выстрелы: стреляли в охранников и просто в воздух. А еще через несколько секунд защитники стены открыли ответный огонь. И началась бойня.
Одна из сторожевых вышек вдруг взорвалась, словно в нее попал снаряд. Карфакс обернулся и увидел, что толпа расступилась, пропуская вперед спрятанные до сих пор базуки. Те трижды плюнули огнем, и еще три вышки исчезли в клубах дыма и пламени. Когда дым слегка рассеялся, стало видно, что им нанесен непоправимый ущерб. Ракетометчики бросились вперед: четверо тащили на плечах дула, за ними бежали стрелки и следом — около двадцати человек, несущих снаряды.
— Они разбиты в пух и прах, — подытожил свои наблюдения Гордон. Взглянув вверх, он заметил сквозь разрывы в дыму мечущиеся огоньки самолетов. Но, похоже, они не собирались атаковать. Во всяком случае пока.
Он наконец поднялся на ноги и помог встать Патриции.
— Все это было спровоцировано Лангером, — угрюмо сказал он. — Сенатор явно не рассчитывал на то, что Вестерн примет нас с распростертыми объятиями.
Патриция не ответила.
— Слушай, — решительно сказал он, — тебе надо взять машину и возвращаться в Бонанца-Сиркус. Хотя… нет, погоди: ты можешь столкнуться по дороге с провестернитами. Лучше я передам тебя под опеку копов. Уж они-то смогут довезти тебя в целости и сохранности.
И он повел ее к черно-серебряной полицейской машине, не обращая внимание на бой, кипевший внутри комплекса: оттуда доносились вопли, рев, выстрелы и частая дробь автоматов. Затем грохот еще трех взрывов — это снова заработала базука. В свете немногих оставшихся прожекторов были видны летящие во все стороны кирпичи и обломки досок.
Двое полицейских сидели на корточках, прячась за капотом машины. Один из них что-то быстро говорил в телефонную трубку.
— Вы можете отвезти ее обратно в город? — крикнул ему Гордон.
Молодой полицейский — тощий парень с белым, как сахар, лицом развел руками:
— Сейчас в город уже не вернуться. А мы к тому же только что получили приказ оставаться здесь. Тем более что сюда движется толпа провестернитов, и как-то очень не хочется попасть между ними и теми, кто их поджидает.