— Прот?
Нет ответа.
Я начинал сильно беспокоиться.
— Прот? Слушай внимательно. Мы возвращаемся к тому времени, когда тебе было девяносто, окей? Ты становишься старше. Тебе шестьдесят, семьдесят, восемьдесят… Сейчас тебе снова девяносто. Открой глаза, пожалуйста.
Прот открыл глаза. Он казался несколько сбитым с толку.
— Мы говорили о Горт, помнишь?
— Да.
— Хорошо. Помни, что тебе девяносто. Хочу, чтобы ты рассказал кое-что про свой восьмидесятый день рождения.
— У нас не празднуют дни рождения на Ка-…
— Да-да, я знаю. Я хотел спросить, чем ты занимался, когда тебе только исполнилось восемьдесят?
— Путешествовал на К-РЭМ.
— Это другая планета?
— Нет, это одна из наших лун.
— Опиши её.
— Похожа на вашу Саха́ру.
— Как долго ты там пробыл?
— Не очень долго.
— У тебя был спутник?
— Да.
— Мужчина.
— Да.
— Сколько ему лет?
— Восемьсот восемьдесят семь.
— Должно быть, это было одним из его последних путешествий[94].
Прот пожал плечами.
— Хорошо. Ты снова молодеешь. Тебе восемьдесят и ты становишься ещё моложе. Семьдесят пять, семьдесят, шестьдесят пять. Теперь тебе шестьдесят. Чем ты сейчас занят?
Глаза прота снова закрылись. Я подождал, но он продолжал молчать.
— Окей, прот, — я говорил быстро. — Ты снова становишься старше. Тебе шестьдесят пять, шестьдесят восемь, шестьдесят девять, семьдесят. Сейчас тебе снова семьдесят. Чем ты занимаешься?
— Пытаюсь прыгнуть как можно дальше.
— Ладно. Теперь слушай внимательно. Я хочу узнать, что с тобой случилось в возрасте шестидесяти лет.
Прот задумался.
— Не помню.
Волосы на моей спине встали дыбом.
— Ты не помнишь, что происходило, когда тебе было шестьдесят?
Он поводил рукой по ручке кресла.
— Нет.
— Вообще ничего?
— Ничего не помню.
— Каким было твоё самое раннее воспоминание?
Без промедления прот ответил:
— Помню гроб. А до этого всё как в тумане.
Я ощущал, как мускулы в моей груди напряглись.
— Что ты можешь рассказать о том периоде, который скрыт за туманом?
Молодой прот сильно нахмурился, пытаясь сосредоточиться.
— Я на земле, — пробормотал он. — Кто-то склоняется надо мной.
— Кто это? Кто склоняется?
— Я её не знаю. Она чем-то вытирает моё лицо.
— Она очищает его от грязи?
— Может, и так. Я чувствую слабость. И голова болит.
— Почему?
— Не знаю. Думаю, я упал с дерева. Но точно не помню…
— Это очень важно, прот. Сколько тебе было лет, когда это случилось?
— Шестьдесят девять.
— И ты не помнишь ничего, что происходило до этого?
Он шморгнул и вытер нос рукавом.
— Нет.
«Боже мой! — подумал я. — Поворотный момент у прота был позже, чем насилие дяди над маленьким Робертом. Прямо перед тем, как Роберт похоронил отца, с ним случилось что-то настолько ужасное, что затмило собой все предыдущие травмы. Может, он лично видел гибель отца? Может, отец сам попросил сына помочь ему умереть? А может это, прости Господи, было убийство как акт милосердия?»
Я заметил, что наше время подходит к концу. Это было кстати: мне необходимо тщательно обдумать новую информацию.
— Окей, прот. Я собираюсь вернуть тебя в настоящий момент. Ты начинаешь стареть. Тебе сейчас семьдесят пять, и ты продолжаешь взрослеть. Восемьдесят, девяносто. Теперь тебе сто, двести, триста и мы возвращаемся к текущему моменту. Ты находишься на Земле. Понимаешь?
— Конечно, понимаю, док. Чего тут сложного?
— Хорошо. Очень хорошо. А сейчас я собираюсь тебя разбудить. Я посчитаю от пяти до одного и …
— Я всё это знаю. Пятьчетыре… Привет, док. Мы закончили?
— Почти. Ещё пара вопросов.
— Они когда-нибудь кончатся?
— Нет, пока я не получу ответы. Скажи, что ты помнишь о том периоде, когда тебе исполнилось шестьдесят восемь лет?
— Разве мы…
— Да, но хотелось бы услышать ещё раз.
Прот машинально повторил сказанное ранее:
— Меня позвал некто по имени Робин. Сказал, что я ему нужен. Поэтому я полетел на Землю. Это был первый раз, когда я столкнулся с печалью. Мне понадобилось время, чтобы понять, что с ним не так…
— Отец Робина только что умер.
— Да.
— А что было до этого?
94
Джин так говорит, потому что ранее прот утверждал, что существа его вида живут примерно тысячу лет. По этим меркам спутник прота уже глубокий старик.