Буржуазия хотела бы "исправить" ход истории, вырвать победу у коммунизма, хотела бы научиться избегать поражений, сохранить свою власть и богатства. Поэтому она не может не обращаться к прошлому, не может не изучать его. Но буржуазия в то же самое время и не может учиться урокам истории, ибо история учит обреченности капитализма, ибо история против нее.
Эту неопровержимую истину великолепно подтверждает развитие нынешней буржуазной "россики". Колоссальные силы и средства были затрачены в последние годы в странах "свободного Запада" — США, Великобритании, Западной Германии на ведение "психологической войны", развитие таких специальных исторических наук, как "Sovietstudies" и "Ostforschung". С помощью правительственных субсидий и фондов Рокфеллера и Форда, Дюпона и Карнеги, в тесном сотрудничестве с Госдепартаментом и Фориноффис были подготовлены сотни "специалистов" по России и Востоку. Им были обеспечены идеальные условия работы, открыты все возможности для публикации работ. Усилиями этих специалистов за самое короткое время была создана колоссальная литература, начиная от десятков монографий по отдельным проблемам "советоведения", сотен специальных статей в "научных" журналах и кончая тысячами публикаций в газетах и боевиках типа "Life" или "Time". Началось идеологическое "наступление" на коммунизм. "Специалисты" вступили в бой. Надо сказать, что они добились кое-каких количественных "результатов". Были изданы сотни и тысячи "пособий по коммунизму", десятки и сотни книг о Советской России. Был поднят невероятный шум о "победах". Появились тысячи похвальных рецензий. Последовали награды, повышения в чинах и званиях.
Но прошло немного времени, и стало ясно, что сознательный обман народа буржуазией превратился в самообман. Все успехи коммунистов оказались неожиданными для врагов. К изучению России добавилось исследование того, почему это "изучение" не приносит желаемых плодов? В буржуазной печати все явственнее зазвучал следующий мотив: мы планируем наступление против коммунизма, наступаем, кричим о наступлении и празднуем победы, но в конце концов обнаруживаем, что в результате мы снова проиграли, а коммунисты "выиграли". Бурный "расцвет" современной буржуазной "россики" обернулся полнейшим бесплодием ее результатов. "Никто не разбирается в русских делах, — признался с горечью и негодованием американский генерал Туайнинг в 1956 г. по возвращении из СССР. — Разница существует только в степени невежества"[204].
Это признание подтверждает, что реакционеры в науке могут выполнять социальный заказ реакционеров в политике, но оказать существенную помощь последним они органически не способны. Какие бы средства ни вкладывались в развитие этой науки, она оказывается способной только на одно: "научную" разработку "мифов и басен, культивируемых сверху" (Шуман), "обоснование" домыслов, нужных для оправдания все той же реакционной политики.
Генерал смотрит на вещи так, как и положено генералу: что было бы, если бы во время войны разведка систематически сообщала командованию заведомо ложные сообщения о противнике и на основе этих "сведений" разрабатывались планы операций? Что было бы, если бы корректировщики огня давали каждый раз неверные координаты, благодаря чему устанавливался неверный прицел? Итоги таких операций и результаты подобного огня известны, это — проигранные сражения и бесполезная трата боеприпасов. Если остается возможность, то виновных наказывают.
Но кого наказывать в случаях непрекращающихся политических и идеологических просчетов буржуазии? Подлинная самокритика для нее немыслима, это — самоубийство, потому что дело совсем не в ее "умственных способностях", как казалось Даллесу, а в способностях социальных.
Собственно говоря, уже сама даллесовская постановка задачи сразу же предполагала и решение, причем ложное решение следовало из ложной же постановки. С самого начала задача сводилась не к "познанию коммунизма", не к "исследованию" его, а к поискам или фабрикации "фактов", подтверждающих заранее заданные "выводы" о том, что коммунизм — абсолютное зло.