Выбрать главу

Художественная жизнь Мистры, таким образом, довольно хорошо изучена. Привлекает она к себе внимание исследователей и как центр духовной культуры, в первую очередь в связи с деятельностью философа-неоплатоника Георгия Гемиста Плифона и его школы[15]. Однако несмотря на наличие в указанных трудах кратких очерков политической истории Мистры, искусствоведческая работа и историко-философский анализ велись в отрыве от изучения собственно истории этого города, тех конкретных социально-экономических и политических условий, в которых он существовал. Выводы о прогрессивном развитии художественной и интеллектуальной культуры распространялись на экономику, общественные отношения. Особое место в этом смысле занимает капитальный труд по истории византийского Пелопоннеса греческого историка Закифиноса[16]. Исходя из представления (теперь уже устаревшего) о поздневизантийской Морее как юридически оформленном самостоятельном государственном образовании — деспотате, он, естественно, не мог пройти мимо Мистры, которую рассматривал как столицу этого деспотата[17]. Исследуя топографию Мистры, особенности планировки города, он приходит к выводу, что Мистра была главным образом княжеским городом, административным и военным центром[18]. Подробно характеризует Закифинос двор Мистры, верхушку сановной феодальной знати, группирующейся вокруг деспота, в специальной главе рассматривает вопросы культуры этой «интеллектуальной столицы» поздневизантийской империи. При анализе экономического развития Пелопоннеса Мистре уделяется гораздо меньше внимания, поскольку в поле зрения автора находятся такие портовые города этой провинции, как Патры, Коринф, Кларенца, Монемвасия и др. Много места в работе Закифиноса отведено аграрным отношениям в Пелопоннесе, в частности аграрным отношениям самой Мистры. Он описывает формы земельной собственности, категории зависимого крестьянства, трудом которого обрабатывались феодальные земли, категории земельных собственников. Однако представления Закифиноса о поземельных отношениях на Пелопоннесе отличаются крайней расплывчатостью: говоря о «процветании крупной земельной собственности в Пелопоннесе», о «господстве земельной аристократии», он рассматривает их как нечто монолитное, однородное. У него нет даже и упоминания о таком распространенном и даже преобладающем в поздневизантийскую эпоху институте феодального землевладения, как ирония. Правда, он выделяет из среды земельной аристократии «чуждый элемент» (des éléments intrus), чиновничью знать, которая связала свое благосостояние со службой деспоту, постепенно акклиматизировалась в Пелопоннесе и стала приобретать земельные владения, но ничего не говорит о прониарском характере, об экономической сущности этой прослойки[19]. Не видит Закифинос также феодального характера церковного и монастырского землевладения, считая его каким-то совершенно фантастическим «родом национализации и социализации земли»[20]. При этом греческий ученый считает все же возможным писать о «процессе феодализации», оговариваясь, правда, что термины «феодализм» и «феодал» применяются им не в их действительном значении, но ради удобства (dans une acception impropre mais commode)[21]. Неудивительно, что эта непоследовательность сразу же подверглась критике со стороны его рецензентов, в частности Лемерля и Лоньона, являющихся самыми настойчивыми противниками признания византийского феодализма, к которым ныне примкнул Рейбо[22]. Тем не менее обстоятельный труд греческого историка в силу своего главного достоинства — богатейшей насыщенности фактическим материалом — составил наряду с вышеуказанной искусствоведческой литературой ту историографическую основу, которая была необходима для написания данной книги[23].

вернуться

15

Из наиболее крупных и сравнительно новых работ о Плифоне назовем; только две: Fr. Masai. Pléthon et le platonisme de Mistra. Paris, 1956; S. P. Spentzas. At οικονομίκαι και δημοσιονομικαι απόψεις του Πλήθωνος. 'Αθήναι, 1964.

вернуться

16

D. Zakythinos. Le despotat grec de Morée. I. Histoire politique. Paris, 1932; II. Vie et institutiones. Athènes, 1953.

вернуться

17

Представления Закифиноса о статусе византийских владений в Морее противоречивы. Рассматривая, например, взаимоотношения так называемого деспотата и империи, он считает эти владения апанажем (D. Zakythinos. Le despotat, II, ρ. 71–90). Однако апанаж (в том смысле, в каком мы его понимаем, т. е. как выделение владений в централизованном государстве) несовместим со статусом деспотата.

вернуться

18

D. Zakythinos. Le despotat, II, ρ. 169–172.

вернуться

19

Ibid., ρ. 211. Это тем более странно, что в других работах Закифинос уделил достаточное внимание проблеме иронии. См.: D. A. Zakythinos. Crise monétaire et crise économique à Byzance du XIIIe au XVe siècle.. Athènes, 1948, p. 50–65.

вернуться

20

Ibid., p. 195.

вернуться

21

Ibid., p. 194, n. 2.

вернуться

22

M. P. Lemerle. Une province byzantine: Le Péloponnèse. Byz., 21, 1951, p. 352; J. Longnon. La renaissance de l'hellénisme dans le despotat de Morée. Journal des savants, 1954, juillet — septembre, p. 120; L.-P. Raybaud. Le gouvernement et l'administration centrale de l'empire byzantin sous les premiers Paléologues (1258–1354). Paris, 1968, p. 146 sq. См., в частности, сноску 3 на стр. 146, в которой Рейбо также критикует Закифиноса за его непоследовательность в вопросе о византийском феодализме.

вернуться

23

К сожалению, нам оказалась недоступной работа: D. Sigalos. Σπάρτη καί ή Λακεδαίμων. Μεσαιωνική περίοδος. Τό δεσποτάτον του Μυστρά. Τη Άθήναι, 1962, 392 σελ. См. о ней: Bulletin analytique de bibliographie hellénique, t. XXIII, 1966, N 1690.