Мама всегда рожала дома на циновке и могла надеяться только на волю Бога, которого она молила защитить младенца. Мама иногда рассказывает про то, как я родилась, и мне очень нравится слушать эту историю.
– Твой день рождения был в пятницу, в праздничный день. Ты очень долго не хотела появляться на свет. Схватки начались около двух часов ночи, а родилась ты только к вечеру. Я тогда измучилась, ведь лето выдалось особенно жарким.
На самом деле, это абсолютно неважно – будни или выходной, мама бы в любом случае рожала дома на циновке. В моей деревне никому в голову не приходило обращаться в больницу. На всю деревню у нас было пять домов и только – ни мэрии, ни магазина, ни даже мечети. Во многие отдаленные регионы Йемена приезжают передвижные больницы, но не к нам – мы спрятаны в глубине долины, и добраться до нашей деревни можно только верхом на муле. Лишь немногие отчаянные водители рискуют ездить на грузовиках по извилистой каменистой дороге, рискуя то и дело сорваться вниз. Если бы мама отважилась пойти в больницу, ей пришлось бы рожать где-нибудь в овраге под палящим солнцем.
– Но как же ты тогда справлялась?
Я всегда задавала этот вопрос, напоминая маме, что она не закончила историю.
– Слава Богу, у меня была Джамиля.
Джамиля – это моя старшая сестра.
– Она помогала мне со всеми детьми: перерезала пуповину кухонным ножом и обмывала ребенка. А имя тебе дал твой дедушка Жад. Говорят, что оно бедуинское.
Потом я всегда задаю вопрос, который очень злит маму:
– Мама, а когда я родилась? В июне или июле? Или это был август?
– О Аллах, когда же у тебя закончатся вопросы! – раздраженно восклицала она, давая понять, что ей, мягко говоря, надоели все эти разговоры.
Дело в том, что ни мама, ни кто-либо другой не знает ни числа, ни месяца и даже года моего рождения, а имя Нуджуд Али нельзя найти ни в одном документе – меня просто некому было туда вписать. В отдаленных уголках Йемена это обычное дело. По маминым подсчетам, мне около десяти лет, но так ли это? Мне может быть восемь. Или девять.
Иногда я продолжаю упорствовать и надоедать вопросами, и тогда мама начинает вслух рассуждать, в каком порядке мы рождались. Хронология наших жизней тесно переплетена с важными событиями – единственными вещами, которые позволяют ориентироваться во времени: сезоны, смерти родственников, свадьбы и переезды. Мне кажется, что проще пересчитать все товары в магазине, чем подсчитать и учесть все это. В итоге мама приходит к выводу, что самая старшая – это Джамиля. Потом в семье появился Мохаммед, первый сын и «второй мужчина» в доме (он имеет право голоса наравне с отцом). Затем родились скрытная Мона и бунтовщик Фарес. Уже после – я, потом Хайфа, моя любимица. Еще у нас есть Морад, Абдо, Ассиль, Кхалед и Раудха, наша кудрявая малышка. Мона, когда хотела приласкаться к маме, часто называла ее курицей-несушкой – новые дети и правда появляются так же неожиданно и с такой же частотой. У Доулы, второй жены отца (и дальней родственницы), пятеро детей.
Мама рассказывала, что как-то к нам приходила женщина из ассоциации «Планирование семьи» – она выписала маме таблетки, которые помогают избежать беременности. Мама начала их принимать, но делала это нерегулярно, и одним утром вновь обнаружила у себя увеличившийся живот. В итоге она решила, что такова природа и ничего с этим не поделаешь.
Название нашей деревни говорит само за себя: с арабского Кхарджи переводится как «снаружи». Иначе говоря – на другом конце света. Вы не встретите ее ни на одной карте мира, и никому в голову не придет обозначить точкой затерянную в песках деревушку. Если вам все-таки захочется понять, где я родилась, найдите на карте Хайи (Хадджа) – это ближайший к нам крупный город, который находится на северо-западе Йемена. Из столицы к нам ехать четыре часа по шоссе, а потом столько же по камням и песку. Мои братья ходят в школу в самой крупной деревне в долине, и для этого им приходится тратить два часа в одну сторону на дорогу. Девочки нашей семьи в школу не ходили – отец полагал, что мы слишком беззащитны, чтобы в одиночку добираться туда по безлюдным тропам. Удивительно, что он позаботился об образовании мальчиков, – папа (так же, как и мама) не умеет читать и писать и уверен, что без этого вполне можно обойтись[8].
Я познавала мир, внимательно наблюдая за всем, что происходило вокруг меня: как Omma хлопочет по хозяйству, как Джамиля и Мона идут к источнику за водой с желтыми канистрами. В Йемене очень сухой климат, и поэтому каждый должен выпивать в день минимум два литра воды, чтобы не случилось обезвоживание. Наш дом стоял в паре метров от реки – это было мое самое любимое место в деревне, я обожала любоваться чистыми прозрачными водами.