Надежда Александровна, внимательно наблюдая окружающую необычную действительность, впитывала в себя её краски и ощущения, словно предчувствуя, что когда-то всё это выплеснется на страницы собственных книг. Она подмечала слова и обороты речи сибирского говора, вкус желтовато-серого хлеба, выпекаемого из непросеянной муки, внешний вид жителей — скромных и трудолюбивых тюменцев, щедро подающих отверженным не только разную снедь. За степенностью и сытостью купцов разглядела хитрость, прижимистость и расчётливость дельцов, торговавшихся до изнеможения.
Далёкая от истовой веры, она подмечала особое почитание прихожанами сибирских святых от Блаженного мученика Василия Мангазейского до игумена Туруханского Троицкого монастыря Илиодора. Её поражали безумные натиски весны, стихийная мощь ледоходов и разливов Туры. Размыкая тоску, она научилась управлять и лодкой на реке, и лошадьми в поездках верхом и в санях к мужу на трассу железной дороги.
Из дневника:
…Если я и боялась сломать себе шею, то только потому, что не хотелось бы лежать в этой холодной и трижды чуждой мне земле…
…Однажды зимой мне пришлось жить на стекольном заводе[178] в тайге. С непривычки, бывало, целую ночь прислушиваюсь, как стонет она и мерно, крепко стучит, ударяя обледенелыми ветвями одна о другую. Этот зловещий стон тайги преследовал меня долгие годы. Так же, как и волки…[179]
Известная же благотворительность городского купечества, порой благодетельного до беспамятства, в её глазах лишь резче обнажала язвы и убогость провинциальной жизни, находящейся в полной зависимости от власти крупного капитала. Далёкое от демократических взглядов на общественное устройство, но либеральное по духу и воспитанию сознание домашней учительницы не могло с этим смириться.
Тем любопытней сообщения «Сибирской газеты»[180] о… театральной жизни Тюмени конца 1884 — начала 1885 годов, когда «после недавно царившей в городе скуки теперь на неделе идут по 2–3 спектакля»!!! Среди четырёх местных трупп упоминаются три любительские и одна — драматических артистов.
Как отмечает рецензент, в продолжение 2-х недель были поставлены: «Фофан», водевиль «Любовный напиток» и «Бобыль». В первой пьесе пальма первенства выпала на долю Н. А. Колмогоровой, прекрасно исполнившей роль Левшиной. Очень недурно сошла и комедия «В осадном положении».
Литературный вечер от 16 декабря был проведён по инициативе Н. А. Колмогоровой. Наряду с похвалами Козерадской за романс «Я помню чудное мгновенье» и Колмогоровой за отрывок из романа Достоевского, прозвучали и нарекания критика, как в адрес чтецов-исполнителей (г-н Овечкин), так и к выбору репертуара, не сообразного вкусам публики.
В спектакле же «Шешуковской труппы» от 28 января «Не всё коту масленица» (по Островскому) отмечена в превосходном исполнении купца А. К. Шешукова роль Ахова — грозного представителя «тёмного царства»[181].
Следует заметить, что ещё в 1858 году Тобольские губернские ведомости[182] восторженно приветствовали на своих страницах появление в Тюмени «Благородного театра», сыгравшего при полном аншлаге два первых спектакля. Особое удивление губернской власти вызвал факт актёрской игры лицами… купеческого сословия — почётными гражданами Решетниковым, Шешуковым, купцом Прасоловым, дочерьми купчих Злобиной и Юдиной!!!
И всё же в глубинах души Надежды Александровны всё чаще и чаще возникало желание вернуться со всей семьёй в город её детства и молодости…
По заслугам и награды
1882 год принёс Филимону Степановичу очередное общественное признание на главном поприще всей его жизни. Встретив младшего сына с семьёй, он в начале сентября выехал в Москву.
Очередная Всероссийская Мануфактурная выставка должна была состояться в 1875 году[183], но Высочайшим соизволением откладывалась дважды — сначала до 1880, потом ещё на год. В связи с убийством в С.-Петербурге императора Александра II она открылась только 20 мая 1882 года на Ходынском поле в Москве. На торжественном освящении присутствовали Их Императорские Высочества — великий князь Владимир Александрович и герцог Георгий Максимильянович Лейхтенбергский, министр финансов, Московский генерал-губернатор князь В. А. Долгоруков, Высокопреосвященнейший Митрополит Московский Макарий и другие высокие лица. Своим вниманием собрание лучших образцов товаров и изделий империи 9–11 сентября почтили и Их Императорские Величества с наследником-цесаревичем Николаем.
178
Вероятно, у дяди мужа — И. С. Колмогорова, экспонента Всероссийской художественно-промышленной выставки 1882 г. в Москве, удостоенного Почётного отзыва за произведения из стекла (группа VII, класс 55). Отчёт о выставке, т. 3, стр. 196, № 40, СПб., 1883–84 гг.