В качестве телохранителей царя Антипатр назначил Автолика, сына Агафокла, Аминту, сына Александра и брата Певкесты, Птолемея, сына Птолемея, и Александра, сына Полиперхонта. Он назначил своего собственного сына Кассандра хилиархом кавалерии, а Антигон получил командование сил, которые прежде были под Пердиккой, вместе с заботой и опекой над царями и, по его собственному желанию, — задачу завершить войну против Эвмена. Антипатр, получив общее одобрение всего, что он сделал, возвратился домой. С этим заканчивается девятая книга.
Десятая книга рассказывает как Эвмен, услышав, что случилось с Пердиккой, и что он сам был объявлен врагом македонянами, сделал все приготовления к войне. Как Алкета, брат Пердики, укрылся у него по этой причине. Как Аттал, бывший одним из зачинщиков выступления против Антипатра, также присоединился к изгнанникам с силой в 10.000 пехотинцев и 800 всадников. Как Аттал со своим войском напал на Книд, Кавн и Родос, и как родосцы, со своим навархом Демаратом полностью его отбросили.
Как Эвмен чуть не напал на Антипатра, когда прибыл в Сарды, но Клеопатра, сестра Александра, чтобы предотвратить обвинения македонян в том, что явился причиной войны, убедила Эвмена покинуть Сарды. Несмотря на это Антипатр поносил ее за дружбу с Эвменом и Пердиккой. Она защищала себя более энергично, чем можно было ожидать от женщины, выдвигая против него встречные обвинения, и, в конце концов, они расстались мирно.
Эвмен неожиданно напав на тех, кто не признавал его власть, собрал большую добычу и деньги, которые распределил среди своих солдат. Он также направил письма Алкете и его друзьям, умоляя их собрать все свои силы в одном месте, чтобы они могли сплоченно выступить против общего врага. Но разногласия возникли среди них, и они, наконец, отказалась.
Антипатр, рискуя связываться с Эвменом, послал Асандра против Аттала и Алкеты; в сражении, исход которого долгое время оставался неясным, Асандр потерпел поражение.
Кассандр был в противоречии с Антигоном, но, по приказу своего отца, Антипатра, он отказался от своей оппозиции.
Тем не менее, Кассандр, когда он встретился с отцом во Фригии, посоветовал ему не слишком удаляться от царей и присматривать за Антигоном, но последний, своим спокойным поведением, любезностью и добрыми качествами, сделал все возможное, чтобы рассеять подозрения. Антипатр, будучи успокоенным, назначил его командовать силами, которые перешли с ним в Азию — 8500 македонской пехоты, и такое же количество иноземной конницы, вместе с половиной слонов (то есть 70), чтобы помочь ему в окончание войны против Эвмена. Таким образом, Антигон начал войну.
Антипатр с царями и остальным войском намеревался направиться в Македонию, но армия снова взбунтовались и потребовала своей платы. Антипатр пообещал, что заплатит им, когда достигнет Абидоса, или отпустит их, если не всех, то, по крайней мере, большую часть. Обнадежив их, таким образом, он без помех достиг Абидоса, но обманул солдат и ночью пересек Геллеспонт с царями к Лисимаху. На следующий день солдаты также переправились и, с того времени больше не требовали платы. На этом заканчивается десятая книга.
Этот автор — один из лучших исторических писателей. Он очень силен в кратком рассказе, и никогда не прерывает ход истории ненужными отступлениями; он являет новизну, скорее в структуре, чем в лексике, которую использует таким образом, что без нее было бы невозможно изложить повествование более ясно и доступно. Его стиль отличается благозвучием и лаконичен, ему характерно сочетание мягкости и возвышенности. Его нововведения в языке не просто надуманные инновации, но очевидны и решительны; формы речи действительны, а не просто являются изменением обычных слов. В результате, не только в этом отношении обеспечены четкость, но и в структуре, порядке и характере повествования, что является художественной сутью доступности. Поскольку, простота периодически используется даже теми, кто не являются специалистами, и если простота используется без слов, способных улучшить стиль, то, происходит обеднение, чего, при всей очевидности ее наличия, не наблюдается у нашего автора. Он использует пропуски, не периодов, но, слов, так, что эти пропуски, даже, не заметны; и любые попытки дополнять упущенное, указывают на тенденцию к необязательным дополнением, и не будут, в действительности, заполнять пропуск. Разнообразия его риторических форм достойны восхищения, они не отходят резко от простой формы использования, но постепенно переплетаются с самого начала так, чтобы не нарушить и, пресыщением, не вызвать смущение внезапными изменениями. Одним словом, любой, кто сравнивает его с другими историками, увидит, что многие классические писатели скромнее его по композиции.[329]