Понятие «иллирский» («иллирийский») в отношении языка, на котором говорили далматинские славяне, было зафиксировано еще в 1441 г. в одном из далматинских документов, написанных на итальянском языке[297], что, как можно предположить, отражало уже существовавшую к тому времени в Далмации практику. Когда именно сложилась эта практика, сказать трудно, но, скорее всего, она отражает антикизирующие ренессансные веяния. Притом что в Средневековье представление о том, что хорваты и другие южнославянские народы были автохтонными жителями Балкан, было довольно распространенным[298], эксплицитно иллирийцами славяне в ту эпоху еще не именовались. Впервые со всей ясностью тезис об иллирийском происхождении славян-далматинцев был сформулирован в трактате местного гуманиста, жителя Шибеника, Юрая Шижгорича «О положении Иллирии и о городе Шибенике» («De situ Illyriae et civitate Sibenici») (1487 г.)[299], в котором славяноязычные далматинцы выступают как часть более широкой общности — «иллиров»[300]. Как отмечает Мадунич, в этом произведении, вписывающемся в рамки популярного в ренессансной историографии жанра «похвалы родине»[301], Шижгорич формулирует трехуровневую модель групповой идентичности. Первый уровень — это коммунальная идентичность жителей Шибеника, важного городского центра на побережье Адриатики, входившего в XV в. в состав Венецианской Далмации[302]. Второй уровень — это региональная, далматинская идентичность, охватывающая всех жителей Далмации. И, наконец, третий уровень — это иллирская идентичность, максимально приближающаяся к понятию протонациональной.
В труде Шижгорича были впервые обрисованы границы и этнический состав Иллирии: в представлении шибеникского гуманиста эта страна охватывает пространство между Венгрией, Фриулем, Черным морем и Македонией, причем населяют ее десятки родственных друг другу иллирских племен. Говоря о происхождении названия Иллирии, Шижгорич со ссылкой на Аппиана Александрийского воспроизводит античную легенду о трех сыновьях киклопа Полифема и нимфы Галатеи, по имени одного из которых, Иллира, и получила свое название описываемая Шижгоричем страна. Замечая далее, что говорящие на одном языке иллиры тем не менее имеют множество названий, зафиксированных в разных источниках, Шижгорич приводит внушительный список этих этнонимов, среди которых мы обнаруживаем названия не только разных древних балканских народов, упоминаемых в античных источниках, но и готов, отождествляемых здесь, в соответствии с давней средневековой традицией, с балканскими гетами. Отдельную главу трактата Шижгорич посвящает известным людям иллирского происхождения, среди которых вполне ожидаемо особое внимание уделяет Иерониму Блаженному. Таким образом, можно констатировать, что в сравнительно небольшом по объему трактате Шижгорича уже содержались такие важные элементы иллирской идеологемы, как миф об общем происхождении (от «праотца» Иллира), представление о разделении единого иллирского народа на множество племен, среди которых присутствуют многие известные народы древности и Средневековья, а также представление о славной истории иллирского народа, воплощенной прежде всего в деяниях великих людей античной эпохи.
Однако примечательно, что, разумея под иллирами именно славяноязычных жителей, Шижгорич, сам именовавший себя далматинцем, не называет своих соотечественников (иллиров и далматинцев) славянами. Объяснить это можно тем, что средневековое понятие «Sclavi» («славяне») не вписывалось в данном случае в антикизирующий этнический дискурс шибеникского гуманиста. Кроме того, оно было отягощено «варварскими» коннотациями: в картине мира обитателей далматинских городов-коммун со времен Средневековья существовало отчетливое противопоставление горожан как потомков римлян жителям сельского хинтерланда, обобщенно именовавшихся славянами или готами и считавшихся потомками некогда переселившихся на земли империи варваров. Иными словами, инициированный Шижгоричем протонациональный патриотизм ренессансного образца, завязанный на идее общего происхождения и использования единого (славянского) языка, все еще нуждался в переосмыслении самого понятия «славяне» и освобождении его от семантического груза средневековой традиции.
Долго ждать этого переосмысления тем не менее не пришлось, так как трактат Шижгорича подготовил для него весьма благоприятную почву. Имевшее большое влияние на последующее развитие иллирской идеологемы отождествление «иллирского» народа со славянами произошло в речи далматинского гуманиста Винко Прибоевича «О происхождении и славе славян» (1525 г.), произнесенной им в его родном городе Хваре, а затем опубликованной в Венеции (1532 г.)[303]. Как показал Мадунич, концепция Прибоевича может быть осмыслена как вывод на максимально широкий, фактически протонациональный уровень свойственных ренессансной историографии представлений о родине (patria)[304]. При этом, как отмечают исследователи, то обстоятельство, что Прибоевич славизировал иллирскую идентичность, предпочтя возникшее в Средневековье название «славяне» антикизирующей иллирской терминологии, было обусловлено как характерной для Европы эпохи Чинквеченто тенденцией (особенно заметной в перечитывавших Тацита гуманистических кружках Германии) к «реабилитации» варваров, так и непосредственным знакомством Прибоевича, проучившегося несколько лет в Кракове, с польским историописанием, в котором в ту эпоху происходило оформление влиятельного сарматского мифа.
297
Подробнее см.:
298
Общий обзор см.:
299
300
Об этнической проблематике в трактате Шижгорича см.:
301
Классическим образцом жанра можно считать «Похвалу городу Флоренции» («Laudatio Florentinae urbis») Леонардо Бруни.
302
О Шибенике времен Ю. Шижгорича см.:
303