Едва ли не самым интересным здесь представляется эволюция и самого государя императора: от еще не вполне уверенного в себе, вынужденного принимать судьбоносные решения молодого человека – до зрелого государственного деятеля, уверенной рукой держащего бразды правления и сталкивающегося, под занавес своей политической карьеры, с новыми историческими вызовами, принять которые вынужден будет уже его преемник.
ИЗ ЮНОШЕСКИХ ЛЕТ
Воспоминания о младенческих годах императора Николая Павловича, записанные им собственноручно[1]
Мои родители известны всем, и я могу лишь к этому добавить, что родился в Царском Селе 25 июня 1796 года.
Говорят, будто рождение мое доставило большое удовольствие, как последовавшее после рождения шести сестер подряд и после чувствительного удара, перенесенного моими родителями и происшедшего благодаря несостоявшемуся бракосочетанию моей старшей сестры Александры со шведским королем Густавом-Адольфом, тем самым, которого впоследствии так жестоко преследовала судьба, лишив его наследия предков – престола, разлучив с женою и детьми, обрекши его на существование без пристанища и на скитание из города в город, не позволяя нигде надолго остановиться.
Причиной этого несостоявшегося брака было, как говорят, с одной стороны – упрямство короля, не желавшего согласиться на то, чтобы моя сестра имела при себе православную часовню, а с другой – неумелость графа Моркова, которому было поручено составление брачного договора и который, желая устранить затруднение, возникающее от одного из существеннейших пунктов договора, откладывал заключение самого договора до последнего момента, а между тем без этого пункта, не принимаемого королем, Императрица Екатерина не давала согласия на брак.
В тот момент, когда пришло распоряжение об отмене предстоящего брака, моя сестра была уже причесана и все ее подруги в сборе – ожидали лишь жениха. Это событие, по словам свидетелей, чуть не стоило жизни Императрице, так как с ней случился апоплексический удар, от которого она не могла уже оправиться.
Мне думается, что мое рождение было для Императрицы Екатерины последним счастливым событием: она желала иметь внука, а я, говорят, был большим и здоровым ребенком, так как даже она, благословляя меня, сказала: «Экий богатырь!»
Слабое состояние ее здоровья не позволяло ей принимать личного участия в обряде крещения, ввиду чего во время крестин она находилась на хорах Царскосельской Придворной церкви. Восприемниками моими были Великий Князь Александр и сестра моя – Александра.
С давних пор существовал обычай определять к каждому из нас, в качестве няньки, по англичанке и по несколько дам, которые должны были в течение всего первого года по очереди находиться при наших кроватях. Ко мне были назначены взятая от генеральши Чичериной шотландка мисс Лайон, а для ночных дежурств – г-жи Синицына и Панаева; кроме них, при мне находились еще четыре горничные и кормилица – крестьянка Московской Славянки.
При жизни Императрицы Екатерины, скончавшейся 6 ноября того же года, мои братья и сестры находились постоянно при ней; таким образом, мы, разлученные с отцом и матерью, оставались на попечении уважаемой и прекрасной женщины, графини Ливен, которую страшно любили и которая всегда была образцом неподкупной правдивости, справедливости и привязанности к своим обязанностям.
По вступлении на престол мой отец утвердил ее в этой должности, которую она и исполняла с примерным усердием. Обязанности же ее при жизни Императрицы были тем более тяжелы, что отношения между сыном и матерью бывали часто натянутыми, а она, находясь постоянно между обеими сторонами, всегда умела выходить с честью из этого трудного положения исключительно благодаря своей незыблемой прямоте и тому доверию, которое она этою прямотою внушала.
6 ноября отец удостоил зачислить меня в Конную гвардию, а братьев моих – во 2-й и 3-й гвардейские полки. По возвращении из Итальянского похода в 1799 г. брат Константин был переведен в Конную гвардию, я же за нее получил 3-й гвардейский полк, который с тех пор навсегда и сохранил за собою.
Впечатление, произведенное на меня этим известием, было так сильно, что оставило в памяти моей живой след о том, каким образом я об этом узнал и как мало был польщен этим назначением.
В Павловске я ожидал однажды отца в нижней комнате, и когда он возвращался, то я вышел навстречу к калитке малого сада у балкона; он же, отворив калитку и сняв шляпу, сказал: «Поздравляю, Николаша, с новым полком: я тебя перевел из Конной гвардии в Измайловский полк, в обмен с братом».
1
Столетие военного министерства. 1802–1902. Т. II. История государевой свиты. Кн. 3. Царствование императора Николая I. СПб, 1908. С. 2—15.