В ту зиму я написал первую свою книгу. Из Англии мне сообщали, что мои корреспонденции в «Дейли телеграф» встречены сочувственно. Публиковавшиеся анонимно за подписью «Молодой офицер», они обратили на себя внимание. В «Пионере» также отзывались о них лестно. Я решил возвести на этом фундаменте небольшое литературное сооружение. От друзей я узнал, что лорд Финкасл также работает над рассказом о данной экспедиции. Началась гонка — кто поспеет раньше. Очень быстро я вошел во вкус сочинительства и вскоре уже ежедневно посвящал три-четыре часа полуденного отдыха, проводимых обычно за ломберным столиком или в постели, упорной работе. После Рождества рукопись моя была закончена и отправлена домой матери с тем, чтобы она занялась ее пристраиванием. Мать договорилась с «Лонгменс» о публикации.
Подхватив заразу писательства, я решил попробовать себя в качестве романиста. Я обнаружил, что писание романа занимает гораздо меньше времени, чем кропотливое и тщательное нанизывание фактов и составление хроники событий. Стоило лишь начать, и рассказ лился сам собой. Темой я взял некий мятеж в воображаемой республике, не то балканской, не то южноамериканской, описав злоключения вождя-либерала, свергнувшего деспотизм правительства лишь затем, чтобы пасть жертвой социалистической революции. Мои приятели-офицеры отнеслись к моей затее и сюжету романа очень сочувственно и наперебой предлагали мне те или иные способы подогрева читательского интереса к любовной интриге романа, принять которые я не соглашался. Но чего у нас было хоть отбавляй, так это кровопролитных сражений и политики, которые, перемежаясь моими доморощенными философствованиями, вели к эффектному финалу, когда несокрушимый, закованный в броню флот штурмовал местные Дарданеллы, чтобы усмирить мятежную столицу. Роман был закончен за два месяца и вскоре вышел в «Макмиллане мэгэзин» под названием «Саврола». Выдержав несколько книжных переизданий, он принес мне за несколько лет семьсот фунтов. Своих друзей я настойчиво просил этот роман не читать.
Одновременно увидела свет моя книга, посвященная событиям в Индии.
Дабы не терять двух месяцев на пересылку гранок в Индию и обратно, я поручил чтение их моему дядюшке, блестящему человеку, уже состоявшемуся писателю. Держа корректуру, он почему-то пропустил десятки досадных опечаток и даже не попытался каким-то образом выправить пунктуацию. Тем не менее «Малакандская действующая армия» мгновенно завоевала широкий успех. Рецензенты, изощряясь в сарказмах по поводу опечаток, наперебой расхваливали книгу. Когда я получил экземпляр вместе с пачкой рецензий, то преисполнился гордостью и одновременно негодованием: меня воодушевили комплименты и разозлило количество огрехов. Читателю следует напомнить, что до этого времени я никогда не удостаивался похвал. Школьные мои сочинения постоянно оценивались лишь как «посредственные», «небрежные», «неряшливые», «плохие», «очень плохие» и так далее. И вот сейчас большой мир в лице зорких высокоученых критиков посвящает мне целые хвалебные колонки на страницах ведущих литературных обозрений! Даже теперь я сгораю от смущения, передавая яркие метафоры, которыми они характеризовали мой «стиль». Так, «Атенеум» писал: «Нэпировские[23] пассажи, прошедшие через руки безумного корректора». Другие отзывы были менее образны, зато еще более комплиментарны. «Пионер» писал, что «автор не по летам мудр и прозорлив». Вот это да! Я был в восторге. Я понимал, что такое без оснований не напечатают, и чувствовал, что передо мной открывается совершенно новый способ заработка и новые блестящие возможности для самоутверждения. Я видел, что даже такая маленькая книжка принесла мне за несколько месяцев сумму, равную двухгодичному довольствию младшего офицера. И я решил, что, как только завершатся войны, начинавшие, похоже, разгораться в разных частях земного шара, и мы выиграем кубок в главном турнире по поло, я сброшу с себя все путы дисциплины и гнет всякой власти и заживу совершенно замечательной и независимой жизнью в Англии, где никто не будет отдавать мне приказов или будить меня звуками колокола или горна.
23