Время чтения: 7 минут
Иногда возникает вопрос: не напрасны ли все те усилия, которые родитель тратит на ребенка в младенческом и раннем дошкольном возрасте, чтобы обеспечить ему безопасную привязанность?
Все мы знаем по собственному опыту, что можем сознательно вспомнить детские переживания только с трехлетнего возраста. Это явление называется «инфантильная амнезия», детская забывчивость. Ученые не вполне едины в объяснении, почему это происходит. Некоторые предполагают, что в детском возрасте решающее значение имеет развитие гиппокампа. Эта часть мозга выполняет важную функцию по хранению воспоминаний[28]. Другие, в свою очередь, считают, что воспоминания станут постоянными, только когда мы научимся говорить. Третьи исходят из того, что решающее значение имеет развитое Эгосознание.
Независимо от причины детской забывчивости можно, конечно, задаться вопросом: если годы, предшествующие третьему дню рождения, в любом случае невозможно вспомнить, почему же вокруг них поднимается такой шум?
Ответ прост: то, что мы переживаем до того, как у нас появляются слова для обозначения этого, не исчезает просто так. Наряду с сознательной памятью существует и бессознательная, и она имеет не меньшее значение. Вот почему настолько разрушителен травматический опыт насилия и жестокого обращения в раннем возрасте: ребенок испытывает страх и боль, но позднее не может их вспомнить. Эти переживания оставляют глубокий след в душе, потому что накладывают отпечаток на мозг. Опыт привязанности в раннем детстве можно рассматривать как клеймо, которое, будучи наложенным, уже не так легко поддается удалению.
Хотя дети и появляются на свет со своим уникальным темпераментом, долгосрочные исследования показали: в первые годы они представляют собой то, что можно было бы назвать «податливым материалом». Укрепление личностных качеств начинается только в начале четвертого года жизни.
Таким образом, направления развития определяются до этого.
Вот почему особенно важно, чтобы ребенок получал любящее, укрепляющее воспитание в течение первых трех лет жизни. И именно поэтому необходимо, чтобы дети этой возрастной группы, которые уже посещают ясли или детский сад, получали оптимальный уход. Безопасные отношения привязанности – лучшая основа для хорошего развития ребенка, даже если позднее он не может сознательно это вспомнить. Несомненно, дети с безопасной привязанностью растут более позитивно в социальном, эмоциональном и когнитивном плане, чем их сверстники с небезопасной привязанностью.
Остается вопрос, почему так происходит.
Ответ есть в нейробиологии: исследователи смогли продемонстрировать, что привязанность и поведение родителей оказывают важное влияние на развитие миндалевидного тела (амигдалы) ребенка. Эта структура мозга участвует в распознавании и анализе переживаний, связанных с возбуждением – как в положительном, так и в отрицательном смысле. Особую роль она играет в ощущении страха. У взрослых, в детстве которых была диагностирована небезопасная привязанность, в ходе исследований выявили увеличение миндалевидного тела. Это сопровождается повышенной предрасположенностью к стрессу и беспокойством.
С другой стороны, если человек испытывает теплое отношение уже в младенчестве, из-за активации определенного гена в его мозге образуется более плотная сеть рецепторов, которые могут быстро обезвредить гормоны стресса[29]. Исследования показали, что даже 30 лет спустя взрослые, с которыми взаимодействовали с ориентацией на привязанность, более устойчивы к стрессу[30]. Кроме того, это положительно влияет на объединение областей мозга, отвечающих за регулирование эмоций, – что позволяет им лучше работать совместно. Здесь снова вступает в игру окситоцин. Он выделяется, когда ребенка кормят грудью и носят на руках, когда с ним обнимаются и он ощущает нежную привязанность к себе, в том числе в результате обмена взглядами и разговоров. Окситоцин оказывает значительное влияние на мозг ребенка. Помимо прочего, он отвечает за установление базового доверия и препятствует переживанию стресса и страха. Это происходит в результате сложного взаимодействия различных гормонов и таких посредников, как серотонин и дофамин[31], – становится понятно, почему дети с безопасной привязанностью воспринимают своих родителей как «тихую гавань». Ведь они – «хорошие источники окситоцина». Их успокаивающее присутствие приводит к тому, что ребенок осмеливается исследовать мир без страха.
29
Нейробиолог Майкл Мини смог продемонстрировать это на примере детенышей крыс в 2005 году. Сравнивая их мозговую ткань с мозговой тканью человека, он и его команда в итоге обнаружили, что, по-видимому, у людей существует аналогичная связь между опытом раннего детства и активностью рецепторного гена (ср. Interview Nicola von Lutterotti mit Michael Meaney, NZZ, 2014). (