Так что ребенок не появляется на свет с готовой внутренней системой регулирования. За реакции у него отвечают в основном глубокие, слабо связанные с сознанием структуры мозга: уже знакомое нам миндалевидное тело является частью лимбической системы, которая, в свою очередь, обрабатывает эмоции и контролирует рефлекторное поведение. А вот кора головного мозга, жизненно важная для «разумных» действий, развита еще далеко не окончательно[37]. Это объясняет, почему дети проявляют беспокойство в ситуациях, в которых, с точки зрения взрослого, нет ничего страшного – например, когда к ребенку подлетает шмель или муравей залезает на палец. Или когда никак не удается найти любимую мягкую игрушку. Подобные переживания могут активировать потребность в привязанности ребенка, и тогда он снова обращается к тому, кто ему это желание поможет удовлетворить, хоть и помощь этого человека была с негодованием отвергнута несколько минут назад. Для родителей это непростая ситуация, они задаются вопросом: правильно ли сейчас утешать и брать на руки? А не лучше ли поощрить ребенка быть сильным и сказать: «Ой, да ладно, этот шмель совсем не страшный»? Или: «Ну подумаешь, мишки нет, у тебя ведь есть и другие мягкие игрушки!»
С точки зрения привязанности ответ таков: к детским заботам и страхам важно относиться серьезно. Тогда родители могут просто назвать то, что только что произошло: «Ты только что сильно испугался». Правильно и выразить сочувствие: «Я понимаю тебя, на твоем месте я бы тоже волновалась, что мишки нигде нет». Таким образом, главное – кратко отразить состояние ребенка или его эмоциональное настроение, но при этом дать ему максимум безопасности. Это звучит логично, но не всегда все бывает так просто. Сплошь и рядом возникают ситуации, когда родители украдкой смеются («Ну и комедия!») или сами ощущают эмоциональную вовлеченность («Надеюсь, ребенок не останется таким пугливым. Это разве нормально?»).
Что будет дальше, определяет ребенок. Всегда полезно взять его на руки и утешить. Но если он предпочтет отправиться в экспедицию по поиску медведя, необходима будет активная поддержка. Малыши достаточно компетентны, чтобы показать, что им нужно в данный момент. Чем чаще ребенок слышит, какую эмоциональную реакцию он только что проявил, тем лучше он знакомится со своими чувствами и начинает называть их сам. Это первый шаг к хорошей саморегуляции: когда человек может «сверить» то, что происходит внутри, он больше не так беспомощен перед своими чувствами.
Следующие шаги, необходимые для того, чтобы пройти через волнующую ситуацию, а затем успокоиться, – это то, что маленький ребенок может делать вместе с родителями в течение длительного времени. Потому что лучше всего учиться на примере наших близких. Способность дистанцироваться от эмоций и более спокойно на них реагировать развивается у многих детей дошкольного возраста, что, в свою очередь, связано с созреванием мозга. В это время многие любят заявлять родителям: «Мне все равно!» – возможно, вы вспомните эти строки, когда с детских уст впервые прозвучит эта фраза. Это положительный признак: ребенок больше не плачет и не злится, когда расстроен. Он пытается дистанцироваться от неприятного состояния очень разумным способом[38]. Эти признаки предвещают уход от возраста сорванца, что вполне может вызвать у родителей смешанные чувства – облегчение, но в то же время осознание того, что дети действительно быстро растут и вы больше никогда не будете держать в объятиях такого дикого, мятежного и нуждающегося в помощи маленького человечка…
Мы видим, как малыши переживают бурное развитие. Они учатся говорить, ходить, лазать, и их личность становится все более выраженной. Это очевидные этапы развития. Внутренние процессы созревания «просто происходят» и не видны снаружи, но от этого значение их не меньше: ребенок внезапно начинает сомневаться в своих родителях и их целях. И когда-нибудь вы услышите фразу: «Я не собираюсь что-то делать только потому, что ты этого хочешь. Делай что угодно. Я все равно не надену эти ботинки».