На этом этапе вы, возможно, видите только трудности и сожалеете обо всем, что вам пришлось пережить за минувшее время как родителю. Однако эту точку зрения можно и изменить: «Как замечательно, что ребенок находится на пути к обретению собственной идентичности и развитию воли! В нашем мире это ему обязательно понадобится».
Внутреннее созревание лежит в основе всего поведения малыша, а не только стремления к автономности. Оно в равной мере определяет и то, с какого момента дети начинают испытывать сочувствие. Этот вопрос изучался в рамках эксперимента.
Материалы исследований: эксперимент с медведем
В ходе исследования в игровую комнату заводили по одному малышу с матерью. В помещении была еще одна женщина, которая после недолгого ожидания пыталась осторожно начать игру с ребенком, в которой был задействован плюшевый медведь. Игрушка была должным образом подготовлена, так что внезапно разваливалась у женщины в руках. После этого женщина изображала грустное поведение в течение двух минут.
Исследовательская группа, возглавляемая Дорис Бишоф-Кёлер, психологом по вопросам развития, отметила разницу в поведении детей. Некоторые хотели помочь и были искренне тронуты горем женщины из-за испортившегося плюшевого мишки. Они предлагали свои запасные игрушки, звали на помощь маму и испытывали удовлетворение, только когда проблема решалась, а их партнер по игре снова веселел. Часть детей могла стоять ошеломленной и растерянной. Они не знали, что делать, переставали играть и бежали к маме, сами нуждаясь в утешении. Третья группа же реагировала безразлично и просто продолжала играть.
Решающим фактором реакции ребенка оказалось то, воспринимает он себя в зеркале или нет. Это было перепроверено с помощью теста с краской (см. выше). Дети, которые реагировали эмпатически, могли узнать себя в зеркале, а те, кто проявил безразличие, – пока еще не были в состоянии это сделать.
Возможные факторы влияния были при этом тщательно изучены. Так, на поведение не влияло то, придавали ли родители особое значение социальному поведению своих детей и способствовали ли этому своим стилем воспитания. Также не имело значения, есть ли у ребенка братья и сестры. Однако дальнейшие исследования показали, что решающим фактором было качество привязанности между матерью и ребенком. Было важно поведение детей как помощников: если они сочувствовали, то были почти исключительно безопасно привязаны к матери. Те дети, которые реагировали без эмпатии, но уже узнавали себя в зеркале, почти исключительно демонстрировали небезопасное поведение привязанности[39].
Результаты эксперимента с медведем подтверждают центральный вывод теории: формирующим временем являются ранние годы. Если маленький ребенок воспринимает своих родителей как чутких и поддерживающих – а это отличительный признак как безопасного типа привязанности, так и авторитетного стиля воспитания, – то это способствует развитию его собственных социальных навыков. С другой стороны, дети с неуверенной привязанностью обретают горький опыт: их желание любви и поддержки часто отвергается или получает неоднозначный ответ. Такое родительское поведение сильно влияет на последующее развитие эмпатии у ребенка. Оно объясняет, почему дети с небезопасным типом привязанности испытывают трудности с установлением дружеских отношений, вместо этого пытаясь избежать проблем с помощью агрессии или избегания.
Как показали дальнейшие исследования, темперамент ребенка и способность к регуляции тоже играют важную роль в проявлении и развитии эмпатии. Дети, которые уже способны хорошо воспринимать свои чувства, но не подавлены ими, особенно сильны в понимании эмпатии и, как следствие, в положительном социальном (просоциальном) поведении[40]. С другой стороны, если дети застенчивы или импульсивны, они часто настолько поглощены собственными чувствами, что поначалу демонстрируют мало сочувствия в общении с другими. Родители должны принять это и не давить на ребенка (о том, как конкретно справляться с такими ситуациями, читайте в практическом разделе).
До четвертого дня рождения дети уже могут размышлять о возможных альтернативах: мне поиграть с мягкими игрушками или посмотреть книжку с картинками? Я хочу остаться на детской площадке или пойти поесть мороженого? В этот момент внутри ребенка может возникнуть серьезный конфликт, потому что он должен решиться на один вид деятельности и отказаться от другого. Иногда это приводит к «полной блокаде действий», как довольно метко сформулировала Дорис Бишоф-Кёлер[41]. Что у малыша пока отсутствует как когнитивный навык, так это способность мысленно представлять, что приятным делом можно заняться позднее в будущем: «Я могу остаться на детской площадке сейчас и потом пойти с мамой есть мороженое».