— Как я поеду рядом? У меня конь плохой, ему за твоим не угнаться!
— Значит, ты его плохо пасёшь, бездельник! — закричал нойон и ударил бедного слугу ташуром так сильно, что тот еле на коне удержался.
В это время сверкнула молния и нойон закрыл от страха глаза. Слуга увидел, что господин его зажмурился, размахнулся и стукнул его палкой по голове. Нойон подумал, что это громом его ударило, от страха уткнулся головой в лошадиную гриву, шелохнуться боится. А слуга, как только раздавался гром или сверкала молния, бил своего господина увесистой палкой. Наконец, когда он ударил нойона десятый раз, тот свалился с лошади и потерял сознание.
Слуга не спеша слез с лошади и сел рядом с растянувшимся господином. Когда же он заметил, что нойон приходит в себя, — быстро повалился на землю и притворился, что лежит без сознания.
Нойон раскрыл глаза, увидел, что гроза прошла, стал подниматься. Всё тело у него так болело от побоев, что он без стона и шага ступить не мог.
Увидел нойон на земле слугу, — стал его расталкивать. Слуга открыл глаза, говорит:
— Когда гроза началась, меня сразу же молнией ударило. Не знаю даже, как я жив остался!
Нойон усмехнулся, сказал хвастливо:
— Никогда еще такого трусливого слуги у меня не было. Смотри на своего господина: в меня молния десять раз ударила, а я даже не зажмурился! Ты же от одного удара с лошади повалился!
Дамдин-музыкант
одного бедного арата был сын Дамдин. Когда Дамдин подрос, отец сказал ему:
— Никакого хорошего дела не умеешь делать. Ступай из юрты, поучись у людей, как жить надо.
Ушёл Дамдин от отца, три года пропадал, на четвёртый — вернулся:.
Спрашивает отец:
— Чему научился? Рассказывай.
— Научился на хуре11 играть, — отвечает Дамдин.
Рассердился отец:
— У других отцов сыновья железо ковать умеют, лошадей объезжать могут, а ты только на хуре играешь! Какая польза от такого уменья?
Ответил Дамдин:
— Кто мою игру слушает, тому жить легче становится, у того сердце веселее бьётся.
— Никакой пользы нет в хозяйстве от твоей игры, — говорит отец. — Ступай научись нужному делу!
Опять покинул Дамдин родной дом. Шёл, шёл, — пришёл к морю. Сел Дамдин на камень прибрежный, заиграл на хуре. Сколько времени играл, — неизвестно. Только вдруг видит: выходит из моря молодая девушка в белой одежде. Подошла к Дамдину, говорит:
— Меня за тобой отец прислал. Ему твоя игра понравилась. Идём со мной.
Смотрит Дамдин на девушку, глаз отвести не может. Такой красавицы на земле ему не встречалось. А дочь водяного хана протянула ему руку, торопит:
— Пойдём скорее, нас отец ждёт, сердиться будет, что не идём долго!
Схватил Дамдин красавицу за руку.
— Идём! Верю я, что ты мне зла не сделаешь!
Приказала ему девушка закрыть глаза и повела за собой в море. Немного времени прошло, — сказала девушка музыканту:
— Открой глаза!
Дамдин открыл глаза — перед ним дворец стеклянный, разноцветный. Посредине дворца морской хан на ковре зелёном сидит.
Подвела девушка Дамдина к отцу; морской хан говорит:
— Очень твоя игра мне нравится. Сыграй, что умеешь.
Заиграл Дамдин на хуре, — все заслушались.
День играл, два играл, на третий устал, положил хур к ногам.
— Такую музыку сто лет слушать можно! — кричит морской хан. — Будешь вечно играть для меня. За это дам тебе дворец, гору камней драгоценных.
— Отпусти меня, хан! — попросил Дамдин. — Не нужен мне дворец, и камни драгоценные не нужны. Хочу жить на земле, где родился; хочу, чтобы людям от моей игры радость была.
— Не отпущу! — кричит морской хан. — Хочу сам твою игру слушать!
Прижал Дамдин к груди хур, сказал:
— Всё равно убегу на землю!
Засмеялся злой хан.
— А кто тебе дорогу на землю покажет? Никто! Позабудь про землю. Будешь жить здесь до самой смерти, меня игрой тешить!
Ночью остался Дамдин один. Сидит, песни печальные играет. Вдруг слышит голос девичий:
— Не грусти, помогу тебе.
Смотрит — перед ним дочь морского хана.
— Закрой глаза и держись за мою руку. Выведу я тебя обратно на землю.
Закрыл Дамдин глаза, пошёл за ханской дочерью. Шёл, шёл, не заметил, как ступил со дна морского на сушу.
— Живи на своей земле, — сказала дочь хана и заплакала.
— О чём плачешь? — спрашивает Дамдин.
— Жалко расставаться, — говорит ханская дочь. — Хочу всю жизнь слушать игру твою.
— Тогда оставайся на земле, — сказал Дамдин. — Будем жить в одной юрте, будешь женой мне любимой.