Письмо пришло как раз в то время, когда Дюрдане уже потеряла всякую надежду. Старушка всполошилась, нацепила на нос две пары очков и, трепеща от волнения, прочла несколько раз кряду долгожданные строки. Ее восторг был близок к экстазу. Словно влюбленная до безумия девица, она бросилась в спальню и зарылась лицом в подушки. Потом снова и снова перечитывала письмо.
Значит, он вышел из тюрьмы? Занялся политикой? Будет депутатом? Боже, как это прекрасно! Была она женою губернатора, а теперь выйдет за депутата! Вот оно, милосердие всевышнего! Не оставаться же ей всю жизнь вдовой! Не зря ей снилось, будто они с Кудретом взбираются на гору, высоко-высоко. Ей было страшно, но Кудрет взял ее за руку и сказал: «Иди, женушка, не бойся! Я ведь здесь, рядом с тобой». Взобрались они на гору или нет — этого она не помнит, потому что проснулась. Проснулась и долго целовала собственную руку, ту самую, за которую ее держал во сне Кудрет. Вещий сон! Она и раздумывать не станет. Продаст свою часть дома, купит в Анкаре квартиру, обставит, словом, поступит так, как пожелал ее Кудретик.
Соскочив с постели, Дюрдане кинулась на кухню, оттуда виден был дом повитухи. Там никого. Какая жалость! Ей так хотелось похвастаться, чтобы эта старая карга лопнула от зависти!
Дюрдане напудрилась, накрасила губы, накинула легкое манто и побежала к бакалейщику.
— Счастливой торговли, главный бакалейщик!
— Добро пожаловать, барышня! Спасибо на добром слове!
— Смейся, смейся! Посмотрим, что ты запоешь, когда я покажу тебе письмо Кудретика!
— А ну, покажи!
От бакалейщика Дюрдане помчалась к одной соседке, потом — к другой, к третьей, делясь со всеми своей радостью. Ее Кудретик, слава всемилостивейшему аллаху, весточку прислал. А она грешила на него, думала, обманул или счел, что не пара она ему, потому как старше на целых двадцать лет. Ведь совсем молоденькие от него без ума! Да, ей шестьдесят, но, как говорится, мечеть рухнула, а михраб на месте[68]. Она-то себя знает. Лицо у нее свежее, розовое, можно обойтись без пудры и румян.
Ей говорил об этом сам Кудрет. Значит, он остался доволен той ночью. Пусть теперь сгорит от зависти его косоглазая Шехвар…
А Шехвар и в самом деле не находила себе места, хоть и не подавала виду. О письме знал не только бакалейщик — весь квартал. И как это могло прийти Кудрету в голову жениться на старухе да еще написать ей такое нежное письмо? Спятил он, что ли? Пусть женится, заводит новую семью, но только не с этой сумасшедшей старухой!
А Дюрдане между тем, не найдя покупателя на свою часть дома, обратилась сразу к трем маклерам. И они взялись за дело. Комнаты у Дюрдане были великолепные, и вскоре от покупателей отбоя не было. Аппетит у Дюрдане разгорелся, и она каждый раз набавляла цену.
Шехвар теряла голову от отчаяния. Жениться на старухе, которая старше его на двадцать лет! Да еще предложить ей поселиться вместе в Анкаре после того, как он станет депутатом… Поистине ни ума, ни вкуса!
— Ведь предупреждала тебя, чтобы не спешила с разводом, — пыталась успокоить ее повитуха. — Так нет же, не послушалась!
— Глупо я поступила, очень глупо! — сквозь слезы отвечала Шехвар.
— Не плачь, дорогая! Поверь, он сделал это нарочно, чтобы оскорбить тебя!
— И я так подумала. Но как мне поступить?
— Как поступить? Езжай, найди его! Швыряться дома вазами — дело нехитрое. Видишь, как он тебе мстит? Словом, подкарауль его, поговори. Не выйдет по-хорошему — бери за глотку! Вырвешь тысяч десять-пятнадцать и возвращайся!
— Так и сделаю, ханым, как ты советуешь. Ах, зачем я тебя не послушалась! Как я теперь раскаиваюсь!
Шехвар потолковала с дочерью и сыновьями. Они тоже посоветовали ехать, и она решилась. За годы совместной жизни она хорошо узнала Кудрета и теперь была уверена в успехе. Стоит ей прикрикнуть на мужа, как у него поджилки трясутся.
Деньгами на дорогу Шехвар снабдила повитуха, немного дали сыновья и дочь. Она села в поезд с твердой решимостью опозорить, обесчестить бывшего супруга, если обстоятельства того потребуют.
Возьми он в жены женщину моложе себя, Шехвар не стала бы убиваться. Надо же — выбрать старую каргу, которая в матери ему годится!.. Но может, повитуха права? Может, он нарочно написал такое письмо, чтобы она извелась от ревности, а сам и не думает жениться? Он на такое способен. Ну что ж, она ему покажет, как издеваться над людьми. Испытает это на собственной шкуре!
68
Так принято говорить о пожилых, но не стареющих душой людях. Михраб — нарядная ниша в мечети, показывающая направление на Мекку; во время молитвы мусульмане обращаются лицом к ней.