— Ну и что?
— Доложу, как положено, а если повторится…
— Ну?
— Вот и ну!.. Узнаешь тогда!..
— Ладно! Дуй давай побыстрее, докладывай! И поторапливайся! Понял? — крикнул Азыган и подтолкнул Муртазу в плечо.
— Не пойду! — уперся надсмотрщик.
— Я тебе сказал, чтоб убирался отсюда!
— А почему я должен уходить отсюда?
— Он еще спрашивает?! Нет бога, кроме аллаха, и Мухаммед пророк его!.. — возопил Азгын и сгреб Муртазу в охапку. — Почему, спрашиваешь? Ха! Сейчас рога обломаю, тогда поймешь!
Извиваясь в объятиях старика сторожа, Муртаза орал:
— Брось! Слышь, говорю, брось свои штучки, старик! Стыдно, старик, брось, говорю!
— Почему стыдно? За что мне стыдно должно быть? А? Дочь моя шлюха, что ли? Или сын мой ославился? Ну, скотина, ответь! Почему мне стыдно?
— Оставь, старик, говорю! Пусти, старик…
— Сейчас рога обломаю!..
— Хуже будет, старик! Говорю тебе, оставь!..
— Пусть хуже будет! А тебя, скотина, проучу!..
Окружавшая их толпа улюлюкала, гоготала, хлопала в ладоши. Шум вокруг стоял невообразимый.
— Тебе говорят, брось, старик! Вишь, вокруг рабочие!.. Слышь, говорю, рабочие вокруг нас!..
— Пусть смотрят, на то и собрались вокруг нас! Иль рабочие не рабы аллаха?
Бекир Камбала дул, изображая надрывный плач зурны. Джамал Шпулька барабанил себя по животу, гулко охая… Вокруг сторожа и надзирателя толпа все росла, подбегали новые зрители. Улюлюканье, гогот, крики, вой — казалось, толпа обезумела. Бекир Камбала, схватившись за живот, согнулся от смеха в три погибели.
— О боже! — давясь, выкрикивал он. — Сейчас лопну! Ну и кино! Ну и представление!
Старик Азгын все крепче сжимал Муртазу в своих могучих объятиях, оторвав его от земли. Тот уже только хрипел. Рыжий Ибрагим и еще несколько рабочих с трудом вырвали надзирателя из рук сторожа.
— Не дам! — кричал Азгын. — Оставьте его мне! Отойдите все, кто почитает аллаха!
— Кончай, Азгын-ага! — уговаривали его рабочие. — Натворишь беду, потом не расхлебаешь. Хватит с него и этого урока. Собаку дразнить — только…
— Эй, оставьте меня! Что толку, если я не рассчитался с ним сполна? Слышь, ты, переселенец, сын переселенца! Где вы были, когда мы пули всаживали во врагов проклятых? А? Где? Вы предатели, в ваших жилах течет кровь наших врагов! Думаете, если вы живы, так мы умерли? Иль Азгын-ага уже сдох?.. Я был в свите самого Джемаль-паши, слышь, ты, скотина! Не осталось ни Йемена, ни Египта, ни Галиции[83]… Где мой дом, где мой сад? Где все мое имущество? Где, я спрашиваю? Или умерли мы уже все? Вы приехали сюда, в эту страну, завладели нашими домами, нашими полями…
Муртазу проводили до ткацкого цеха. А возле будки все еще расхаживал Азгын, поглаживая усы, продолжая сердито бурчать:
— Эх, упустил скотину… Не дали свести счеты с проклятым. Уж я ему показал бы…
Появился запыхавшийся контролер Нух.
— Что тут стряслось? С кем поругался Азгын?
Люди рассказали Нуху обо всем, что произошло. Контролер слушал, качал головой и причмокивал от удовольствия. Потом подошел к старику, который все еще ворчал и ругался.
— Ну что? — спросил контролер. — Чего расшумелся?
— Он, скотина, думает меня запугать, как Ферхада! Не на такого напал! — опять раскипятился Азгын.
— Успокойся. Скажи, как дело было.
— Он уже попал ко мне в когти, так нет, отняли добычу… Ох, и отделал бы я его…
— Ладно тебе! Расскажи лучше, чего он к тебе прицепился.
— А так, ни за что, вздремнул человек малость. Вдруг — трах-бум-тара-ра-рах! Думал, землетрясение, даже оробел. Говорю ему: «Брось! Проваливай отсюда!», а он пристал, все лезет ко мне, ну я и не утерпел. Нет бога, кроме аллаха, и Мухаммед пророк его! И взял его в оборот! В моих когтях уже был, да не дали с ним рассчитаться…
— Вот и хорошо, что не дали. Он бы тебя потом со света сжил. А впрочем, молодец! Гляди, старик-старик, а такую трепку ему задал.
— Со мной и молодому не справиться! Таких, как эта скотина, я двоих согну в бараний рог…
— Где найти управу на этого типа? — спросил Нух. — Суется всюду, громы и молнии мечет. Ни с начальством, ни с мастерами, ни с рабочими не считается… Пятнадцать лет служу на фабрике, а такого не видел!
— Это все твой Кямуран! — ответил старик. — Не взял бы он его сторону, не обнаглел бы этот тип сверх меры…
— Верно говоришь: Кямуран его сторону держит. Ему бы только стравливать людей.
— Да я твоего Кямурана!..
— И не боишься?
— А чего мне бояться?
— Помолчи лучше. Дойдет до него не сегодня-завтра.