Плешивый Мыстык быстро управился с чаем, поставил пустой стакан на блюдечко и возбужденно продолжал:
— Привезли его недавно в суд. Никто не знал об этом, я один. А как узнал? Сон видел. После уже всем в городе рассказал. Народу набежало видимо-невидимо! Только он появился в зале, судей в дрожь бросило. Еще бы! Ведь он — любимый раб всемогущего аллаха! Холеность — анкарская. А тут еще бог сил ему прибавил. «В чем дело?! — спрашивает он судей. — Зачем я вам понадобился?» Судьи — тыр-пыр… А он им: «Я требую, чтобы меня немедленно освободили, не то пеняйте на себя!»
— Освободили?
— В тот же час.
— Любопытно! Хотелось бы мне повидать такого незаурядного человека!
— Сейчас не удастся.
— Почему?
— Он, говорят, уехал к своей жене в усадьбу, но вскоре прошел слух, будто он разъезжает по деревням и городишкам.
— С какой целью?
— Речи говорит. Да еще какие! Сколько лет я здесь извозчиком, а ничего подобного не слышал! Его устами глаголет сам аллах. Разве услышишь такое от раба божьего? Вступил он в нашу партию, и народ повалил в нее валом, тысячи, десятки тысяч. И в волостях такое же творится.
— Жена его, говоришь, из богатых?
— Угу! Куда ни ступишь — везде ее земля!
— А разве в Анкаре у него не было жены?
— Чего не знаю, того не знаю. Могу только повторить, что от людей слыхал. Говорят, теперешняя с первого взгляда в него втюрилась и заявила: или он, или никого не надо!
— Вдову взял или девушку?
— Вдову. Но хороша собой! Красавица! Не тот он человек, чтобы жениться на бедной или некрасивой. Первый ее муж был ей достойной парой: тоже богатый и красивый. Погиб он, на мотоцикле в пропасть упал. На все божья воля, дорогой эфенди! Сам посуди. Выходит женщина за богача, очень скоро остается вдовой, по уши влюбляется в Кудрет-бея, выходит за него замуж и отдает в его руки все свое богатство. А этот самый Кудрет вступает в партию аллаха, то есть в нашу партию, и призывает народ чтить святую веру и молиться. Говорят, что ходжа Акязылы в тюрьме всех уверяет, будто Кудрет-бей и есть тот самый махди[62], который должен явиться перед концом света…
Кто-то снаружи позвал извозчика.
— Иду! — откликнулся Плешивый Мыстык, сказал Длинному: — Это пассажир, — и добавил: — Так что непременно повидайся с Кудрет-беем, поговори с ним. Раз уж ты из нашей партии… Ладно, я пошел. Всего хорошего!
Мыстык взобрался на козлы, дернул вожжи, взмахнул кнутом:
— А ну, удалые!
Фаэтон покатил по мостовой.
Длинный записал в блокнот название касабы, где жила новая жена Кудрета. Брак по шариату! Хитер мошенник, ловко все устроил. Просто молодец, дай ему бог счастья! Длинный решил во что бы то ни стало повидаться с бывшим дружком.
— Смотрю я, бейим, неплохо вы побеседовали с нашим Мыстыком… — заметил хозяин заведения.
— Занятный человек и говорит цветисто.
— Это уж точно. Можно сказать — украшение нашего города.
— Рассказал мне о каком-то Кудрете. Неужели все это правда?
Кахведжи насторожился:
— О ком, о ком? О Кудрет-бее?
— Да.
— Могу поклясться — не было такого человека на земле и, пожалуй, никогда больше не будет… Да к тому же красавец! Все при нем — фигура, рост, осанка. Откровенно говоря, наш генеральный председатель в подметки Кудрет-бею не годится. А о председателе вилайетского комитета и говорить нечего, — добавил хозяин, присаживаясь на стул, где только что сидел Плешивый Мыстык. — Пустое место! Вы ведь недавно сюда приехали?
— Да, недавно.
— Очень рекомендую вам как-нибудь послушать речь Кудрет-бея. А вы сами из какой партии?
— Из Новой. В Стамбуле вступил, в районе Фатих.
— Тогда тем более вам надо бы его послушать!
62
Махди — мессия (спаситель) — по представлениям мусульман явится на землю, чтобы восстановить справедливость и веру.