Недавно он приступил к осуществлению нового проекта, создав фермы для разведения окапи, чтобы защитить этих редких сородичей жирафов, которых охотно приобретали зоопарки и постоянно истребляли браконьеры. Он показал нам фотографии и публикации об экспедициях на шесть вершин Рувензори. Мы восхищались многими образцами неизвестных нам птиц, бабочек, рептилий и мелких млекопитающих, в большинстве своем собранных нашим хозяином. Все это тщательно хранилось и после окончания войны было отправлено в Брюссель для определения видов. После обеда, который заслужил бы похвалу любого гурмана, полковник преподнес каждой из нас по слоновьему хвосту, и вскоре мы простились с нашим радушным хозяином.
На закате мы достигли границы Конго с Угандой и обрадовались, когда бельгийский таможенник предложил нам воспользоваться гостеприимством его домика для приезжих. Он предложил нам большой выбор беспошлинных напитков, потом угостил жарким, сдобренным французским вином. За этим изысканным угощением мы приятно провели вечер, который закончился тем, что все мы пели свои любимые песни в сопровождении цитры[15]. На некоторое время мы забыли о войне. Но самый большой сюрприз ожидал нас, когда мы пошли спать. В ванной комнате — о, что это была за комната! — мы обнаружили ряды ведер с горячей водой, а посередине комнаты — цементную ванну площадью около одного квадратного метра. Как бы то ни было, мы были очень благодарны за предоставленную нам такую роскошь, тем более что мы знали, каким дефицитом здесь была вода.
На следующее утро наш любезный хозяин пожелал сам открыть для нас таможенный шлагбаум. Мы помахали ему на прощание подаренными нам слоновьими хвостами и с недоумением заметили, что он отвернулся в сторону. Только позднее мы узнали, что самые большие пошлины налагались на владельцев таких незаконно приобретенных трофеев.
Далее мы ехали через заросли похожих по форме на канделябры молочаев и видели множество растений-суккулентов[16], отдельные экземпляры которых я собрала для специализировавшегося по ним Питера. Пока я выкапывала растения, собралась толпа африканцев. На них была коричневато-желтая одежда из луба. Такая материя очень ноская, ее изготовляют из коры определенного вида дерева, которую отбивают до тех пор, пока она не станет тонкой, как бумага.
Миновав Кампалу, мы пересекли Нил близ водопадов Рипон и приехали в небольшой городок Кисуму, раскинувшийся на том месте, где в доисторические времена было дно озера Виктория, занимавшего тогда около 175 000 квадратных километров. Когда позднее я, подшучивая над Питером, говорила, что это чуть ли не в четыре раза больше Швейцарии, он патриотично отвечал: «Не больше, если ты хорошенько разгладишь Швейцарию».
Последний отрезок нашего пути проходил по нагорьям Кисии и Керичо, где находились крупнейшие чайные плантации Кении. Здесь многие гектары земель были аккуратно засажены чайными кустами. После этого района с пышной растительностью мы выбрались на пожелтевшие равнины, по которым вернулись обратно в Найроби.
Встреча с Джорджем
Кения находилась под угрозой вторжения итальянских войск, оккупировавших Эфиопию. Их наступления ждали в любой момент, и поэтому в стране были созданы, в основном из фермеров, отряды обороны.
Однажды утром, когда я дома рисовала редкий экземпляр белого дельфиниума, который мне принесла Мюриель, открылась дверь, и в комнату в сопровождении эскорта вошла женщина-полицейский. Она предложила мне взять с собой самые необходимые вещи, сообщив, что я буду содержаться под арестом на протяжении всей войны.
Меня и Питера это известие ошеломило. Нам и в голову никогда не приходило, что мое австрийское происхождение может вызвать какие-то подозрения, поскольку всем было известно, как я ненавидела фашизм.
Мы пытались объяснить, что, видимо, произошла ошибка, но все было безрезультатно. В ответ на мою просьбу разрешить мне закончить рисунок, над которым я работала, мне сказали, что я могу взять цветок в монастырь, где я и другие подозреваемые лица будут находиться до создания постоянного лагеря.
Уложив вещи и взяв под мышку Пиппина, я отправилась за женщиной-полицейским в монастырь. Там я увидела женщин многих национальностей, в том числе и нескольких англичанок. Каждая говорила на своем языке. Мое появление с белым дельфиниумом и одной руке и с собакой в другой вызвало некоторое удивление. Меня спросили, как это мне разрешили взять с собой Пиппина. В ответ я сказала, что это мой друг. Затем я устроилась в уголке и продолжала рисовать. Сосредоточившись на изящной голубой тычинке и хрупких кружевных лепестках, я ушла в тот мир, где едва ли кто-нибудь из людей мог меня обидеть.
15
Многострунный щипковый музыкальный инструмент XV и, распространенный в основном в Австрии и Баварии. —
16
Растения, обитающие в сухих районах и переносящие сухой период за счет накапливания влаги в стеблях или листьях. —