— А я прихожу к такому же мнению, когда меню липнет к рукам, — сказала Пиппа.
— У них чай — это полноценная еда. Ланч они называют «обедом», — продолжал свое Марвуд. — Я знаю это от моих помощников. У них непременно бывает что-то «на третье».
— Вот уж удивительная публика, — сказала леди Макс. — Я всегда считала, что придумывание таких странных названий для обычного приема пищи — это просто способ сэкономить на еде.
— А еще, — во всеуслышание объявил Хивидж, — они ходят исключительно «в туалет».
Он достиг той степени опьянения, когда человек глупеет и норовит подколоть окружающих, но это подкалывание вскоре приобретает жестокий, а потом и садистский характер.
— Я имею в виду рабочий люд.
В улыбке леди Макс читалось отвращение. Она сказала:
— Терпеть не могу этого слова. Неужели кто-нибудь в самом деле им пользуется?
Чтобы доставить удовольствие хозяйке, мы все, кроме Пиппы, рассмеялись, как будто никто из нас и вправду его не употребляет.
— «Туалеты» — почти полная анаграмма слова «алеуты», — сказал мистер Лаш, но никто его не услышал, потому что Марвуд снова начал возмущаться:
— А еще ненавижу, когда говорят «будем здоровы».
Услышав это, вернее, недослышав, Хивидж воскликнул: «Будем здоровы!» — и осушил свой бокал.
Глядя на меня, леди Макс сказала:
— Обожаю выражение «белая шваль»[41]. Американцы мастаки по части ярких оборотов речи. Как вы думаете, нам удастся ввести его в здешний обиход?
— Извините, но я нахожу весь этот разговор крайне оскорбительным, — заявила Пиппа.
Перегнувшись через меня, Марвуд приблизил лицо к лицу Пиппы и сказал:
— Мисс «Мелкая буржуазка, о чем она сама прекрасно знает» сейчас снова пытается стать праведной пролетаркой, да?
— А вы научились прекрасно разбираться во всех тонкостях классовой структуры — благодаря вашим помощничкам, конечно, — отпарировала Пиппа. Она часто моргала, но уступать не собиралась.
— Да, и гораздо лучше, чем склонны признать некоторые второразрядные рецензенты, — сказал Марвуд, не оставляя сомнений в том, что Пиппа написала на один из его романов весьма критическую рецензию.
— Кто-то, кажется, продавщица на днях сказала мне: «Не стоит благодарности», — промолвила леди Макс, завершая боевую ничью между Марвудом и Пиппой.
— Что за дурацкое американское выражение, — заметил Хивидж.
— Желаю удачно провести день[42], — сказал мистер Лаш жене.
— Извини, у меня другие планы, — откликнулась она.
Однако никто не обратил внимания на их диалог, потому что леди Макс в это время говорила:
— «Не стоит благодарности» вовсе не дурацкое выражение, это очень даже толковый ответ. А вот в Англии скажешь кому-нибудь «большое спасибо», и собеседник буркнет что-то невразумительное или просто пожует губами.
— Полагаю, оно ничем не хуже, чем «prego»[43], — сказал Хивидж — И менее сомнительно, чем «bitte»[44]. Весьма напоминает русское «пожалста».
— Мы не поняли, — сказал мистер Лаш.
— Да, и благодаря своей счастливой многозначности принадлежит к очень удобным речениям вроде «нам вас очень недостает», — сказала леди Макс и улыбнулась мне.
Тут принесли рагу из зайца — в глиняных горшочках, под слоем тушеной моркови и каштанов в густом коричневом соусе. Официант, вздыхая, сновал взад и вперед, расставляя блюда с овощами; когда он обслуживал меня, от его тела пахнуло потом и жаром, было слышно, как он нетерпеливо отдувается.
— Принесите еще вина, — распорядилась леди Макс.
— Спасибо за заказ, — произнес официант.
— Не стоит благодарности, — откликнулась леди Макс. — Вот видите? — бросила она нам.
Мы все еще дискутировали языковые вопросы. Обсуждали правильное произношение таких английских названий, как Марилебон, Теоболдз и Чамли. Все это делается ради меня, догадался я.
Мистер Лаш назвал по буквам длиннющее слово, а затем произнес его: «Фаншо».
Марвуд усмехнулся и сказал:
— У меня тоже есть словечко: «Вулсфардизуорти». Знаете, как на самом деле читается?
— Вулси[45], — обронила Пиппа, устремив на него холодный взгляд.
— Мой дедушка многое произносил на американский манер, — сказала леди Макс, опять посматривая на меня.
— Как поживает ваша дочка Аллегра? — угодливо, почти подобострастно спросил Марвуд.
41
Белая шваль — презрительное прозвище нищих белых американцев, главным образом в южных штатах.