Благодаря своему более продолжительному и специальному опыту он многое мне осветил и многому меня научил. Так, он помог мне избавиться от предрассудка, будто от привлечения к участию в театре чисто литературных сил можно ждать какой-нибудь пользы, и укрепил меня, напротив, в убеждении, что лишь собственными усилиями самих драматических артистов может быть найден путь к его возрождению. Эдуард Девриент, человек сухой и как артист очень мало даровитый, ранее почти вовсе не интересовал меня. Но теперь, вплоть до того момента как я покинул Дрезден, между нами установились прочные дружеские отношения. Очень ценный труд его «История немецкого театрального искусства»[7], над которым он тогда работал и который выпускал по частям, заключал в себе много новых и поучительных указаний на вещи, которые живо меня интересовали и которые стали понятными только благодаря ему.
Наконец мне удалось снова приняться за прерванную работу по композиции третьего действия «Лоэнгрина», и к концу зимы я ее закончил. В Вербное воскресенье я опять дирижировал, по общему желанию и к моему большому внутреннему удовлетворению, Девятой симфонией. Летнего отпуска я на этот раз не брал, а чтобы создать условия, благоприятные для дальнейшей работы над «Лоэнгрином», я переменил квартиру.
Бывший дворец Марколини[8] с очень большим садом, разбитым в старофранцузском стиле, дворец, расположенный в одном из отдаленных, малонаселенных углов Дрездена, был куплен городским управлением и частью сдавался внаем. Скульптор Хэнель, которого я знал давно (он подарил мне, между прочим, в знак уважения и сочувствия полный гипсовый слепок с барельефа к памятнику Бетховена, изображающий Симфонию[9] и служивший украшением моей квартиры), снял помещение в нижнем этаже бокового флигеля дворца под квартиру для себя и мастерскую. За очень недорогую цену снял и я на Пасхе обширное помещение над ним с правом пользоваться большим садом со множеством роскошных деревьев. Таким образом я не только обеспечил себе спокойствие и тишину, столь необходимые для моей духовной и телесной «диеты», но еще значительно сократил расходы – обстоятельство, далеко не лишнее при моих нынешних делах. Скоро благодаря Минне, сумевшей дешево и рационально обставить квартиру, мы устроились очень уютно. Лишь одно неудобство давало себя знать: удаленность от театра. После напряженных занятий на репетициях и утомительных спектаклей это было чувствительно, в особенности когда не хватало денег на фиакр. Но необыкновенно удачное лето и связанное с ним прекрасное настроение помогли мне мириться с этим неудобством.
В это время я решительно отказался от всякого прямого участия в делах дирекции театра, и серьезных оснований у меня для этого было достаточно. Каждая попытка с моей стороны упорядочить царивший хаотический произвол и рационально направить художественно-артистические силы терпела крушение именно потому, что я подходил к этим вопросам и стремился их обосновать с принципиальной стороны. В течение истекшей зимы я, не жалея труда, занялся составлением плана реорганизации музыкальной Капеллы и доказал, что целесообразным распределением средств, отпускаемых на ее содержание, можно достичь не только большей справедливости в вознаграждении ее членов, но и поднять продуктивность составляющих Капеллу художественных сил. Этот рост продуктивности должен был отразиться в одинаковой мере и на подъеме артистического духа, и на общей экономике. Для этого я предлагал преобразовать Капеллу в свободное концертное общество. Целью такого общества должно быть ознакомление дрезденской публики с рядом музыкальных произведений, мало ей известных, в образцовом исполнении.
7
Geschichte der deutschen Schauspielkunst. Пятитомный труд, написанный Э. Девриентом в 1848–1874 гг.
8
Дворец Марколини (Palais Brühl-Marcolini), барочный ансамбль, расположенный на Фридрихштрассе (Friedrichstraße) во Фридрихштадте. В 1736 г. его приобрел и перестроил первый министр Августа III (1738–1763) граф Генрих фон Брюль (von Brühl; 1700–1763). После смерти фон Брюля дворец и парк находились в запустении, пока в 1778 г. их не купил директор Мейсенской фарфоровой мануфактуры граф Камилло Марколини (Marcolini, 1739–1814). Вскоре дворец стал центром общественной жизни Дрездена и назван именем владельца. В 1849 г. дворец был передан госпиталю (Krankenhaus Dresden-Friedrichstadt).
Непосредственно напротив дворца Марколини находится Старое Католическое кладбище (Alter Katholischer Friedhof), где похоронен К. М. фон Вебер.
Ныне на флигеле дворца Марколини по адресу Фридрихштрассе, 39 висит мемориальная доска, сообщающая, что Вагнер жил здесь с 1847 по 1849 г. и здесь же закончил «Лоэнгрина».
9
Имеется в виду памятник Бетховену работы Э. Ю. Хэнеля, открытый в 1845 г. в Бонне на Münsterplatz в честь 75-летия со дня рождения композитора. Средства на создание памятника были собраны в основном стараниями Ф. Листа. Постамент памятника украшают рельефы-аллегории, символизирующие Фантазию, Драму, Симфонию и Духовную музыку. Существует предание, что в фундаменте памятника замурованы партитуры Девятой симфонии и Торжественной мессы.