— Знаю! — воскликнул Чулицкий. — Собственными глазами видел.
— Да: снег обладает очень высокой отражающей способностью. Поэтому даже в хмурый день от него исходит мощный световой поток, включая и свет в ультрафиолетовом спектре. Вы, стоя у аппарата, непременно должны были заметить, как линза меняла цвет в зависимости от того, прикрывали ее от ослепляющего воздействия снега или, напротив, давали к ней доступ.
— Так и было.
— Удивительно!
Чулицкий потер подбородок и задал сам собой напрашивавшийся вопрос:
— Если я правильно понял, эту линзу придумали вы?
Саевич вспыхнул:
— Я так думал!
— То есть — не вы?
— Кто-то меня опередил. У меня, к сожалению, не было ни средств, ни технической возможности создать такую линзу на практике.
— Но идея все-таки ваша?
— Во всяком случае, я пришел к ней самостоятельно.
— И вы полагаете, что кто-то еще до нее додумался?
— Получается, так.
— А вы не говорили о ней с Кальбергом?
Саевич задумался, а потом ответил не слишком уверенно:
— Даже не знаю. Возможно, и говорил. Мы вообще о многом беседовали. Всего не упомнить.
— А знаете ли вы какого-нибудь физика, химика или фотографа, который и без вас мог бы придумать нечто подобное?
Саевич замялся.
— Ну?
— Любая идея витает в воздухе, если для ее возникновения есть все исходные данные, — нехотя признался он. — А для этой идеи все данные имеются давно.
— И все же, лично вы ни о каких подобных работах не слышали?
— Нет.
— Гм…
— Вы думаете, — в глазах Саевича загорелась тщеславная надежда, — Кальберг украл ее у меня?
Вместо прямого ответа Чулицкий задал новый вопрос:
— Для чего вообще нужен такой эффект? Как вы его назвали? Фотохромность?
— Фотохромизм, — поправил Саевич. — Использование объектива с этим эффектом позволяет получить интересные вещи.
— Какие, например?
— Прежде всего, связанные с тенями и оттенками изображений.
— И с призрачностью?
— Да. И с призрачностью.
— Ну, что же… — похоже, Чулицкий решил потрафить самолюбию нашего фотографа. — Вероятно, идею и в самом деле стащили у вас.
Саевич — странный все-таки человек — благодарно улыбнулся.
— Но позвольте! — вмешался вдруг — кто бы вы думали? — Монтинин! — Поправьте меня, если я ошибаюсь: источником ультрафиолетового излучения является только солнце. А призрак являлся Некрасову по ночам!
Саевич, однако, ничуть не смутился:
— Вовсе нет. Солнце — природный источник. Но есть и придуманный человеком.
— Правда?
— Конечно. Вы что-нибудь слышали о Роберте Вуде[30]?
Повисло молчание. Мы — считая и Монтинина — переглядывались в полном недоумении.
— Кто это? — спросил, наконец, Инихов.
— Американец, — ответил Саевич. — Очень любознательный молодой человек[31], недавно приезжавший и в наши пенаты[32]. Думаю, его ожидает самое блестящее будущее, но пока он известен своими экспериментами с различного рода световыми фильтрами. В частности, он изобрел довольно удивительный аппарат: лампу, излучающую ультрафиолет!
— Но ведь ультрафиолет невозможно увидеть?
— Вот именно.
— Какая же это лампа?
— Я и говорю: удивительная!
Мы снова переглянулись.
Кирилов:
— Что-то вы путаете, Григорий Александрович!
— Нет.
— Но если она ничего не освещает, какая же она лампа?
— Она освещает. — Саевич улыбнулся. — Просто мы этого, как правило, не видим. А вот…
— Как правило? — перебил Кирилов.
— Да. В большинстве случаев мы и впрямь ничего не увидим в свете этого прибора. Но в некоторых — увидим, и еще как! Во всей, что называется, красе!
— Как это?
— Существуют животные, — живо пояснил Саевич, — да и не только животные, — невидимые в темноте, но замечательно видимые в ультрафиолетовом свете. Направьте на них включенную лампу Вуда, и вы — уж извините — ахнете!
Кирилов недоверчиво потеребил усы, но спорить не стал.
— Для вас же, — Саевич повернулся к Чулицкому, — будет интересно другое: как сыщику.
— Я весь внимание! — левая бровь Михаила Фроловича изогнулась, но непонятно было, что это: ирония или подлинное любопытство. — Что мне будет интересно?
— В свете этой лампы видны остаточные следы человеческой крови!
Если и была в Михаиле Фроловиче ирония, ее как ветром сдуло: наш милый начальник Сыскной полиции уставился на Саевича с воистину ошеломленным видом:
— Шутить изволите?
30
30 Роберт Уильямс Вуд (1868–1955) — американский физик, профессор университета Хопкинса в Балтиморе, с 1935 года — президент американского физического общества.
31
31 Вряд ли, конечно, тридцатичетырехлетнего (на момент повествования) Вуда, уже год как являвшегося профессором кафедры оптической физики, можно было назвать «молодым человеком». Саевич, воспользовавшись, очевидно, незнанием собеседников, явно решил принизить соперника. Тем более что Вуд, помимо прочего, был еще и прекрасным и самобытным фотографом.
32
32 Вуд осуществил большое путешествие по России, включая посещение Москвы и поездку по Транссибирской железнодорожной магистрали.