Туми сел. Он снял свою соломенную шляпу и положил ее на колени.
— Сколько вы берете? — его акцент был типичным для янки.
— Пятьдесят процентов от того, чего я для вас добьюсь. Если ничего не добьюсь — двадцать пять долларов. — Он не забыл маленькую табличку Человека с ответами и надеялся, что сможет ответить на вопросы самых разных людей. Начиная с этого человека.
— Справедливо, — сказал Туми. — Дело вот в чем. Банк хочет отобрать у меня ферму и продать ее с аукциона. — Снова прорезался акцент янки. — Но у меня имеется бумага... — Он вытащил ее из переднего кармана комбинезона и передал через стол. — ...в которой говорится, что у меня есть девяносто дней отсрочки. Человек из банка говорит, что это недействительно, если я не внес последний платеж.
— А вы внесли?
— Всё, кроме десяти долларов. Жена ушла за продуктами, и я остался без денег.
Фил не мог поверить своим ушам.
— То есть банк хочет отобрать у вас ферму из-за неуплаты десяти долларов?
— Человек из банка так говорит. Говорит, что они могут выставить ее на аукцион, но я подозреваю, что у них уже есть покупатель.
— Это мы еще посмотрим, — сказал Фил.
— У меня сейчас нет двадцати пяти долларов, адвокат Паркер.
Салли Энн вышла из другой комнаты с кофейником в руках. На ней было темно-синее платье и передник чуть светлее оттенка. Ее лицо, лишенное косметики, светилось. Светлые волосы были убраны назад. Туми лишился дара речи.
— Мы берем ваше дело, мистер Туми, — сказала она. — И поскольку это наше первое дело, не возьмем никакой платы, независимо от результата. Верно, Филип?
— Совершенно верно, — подтвердил Фил, хотя и рассчитывал на эти двадцать пять долларов. — Как зовут этого человека из банка?
— Мистер Латроп, — ответил Туми и сморщился, словно попробовал что-то кислое. — Из Первого банка. Он — главный кредитный специалист и отвечает за ипотеки.
В тот же день Фил явился в Первый банк Нью-Гэмпшира и поинтересовался у мистера Латропа, понравится ли его начальству статья в "Юнион Лидер"[70] о жестоком банке, в разгар Депрессии отобравшем у фермера имущество из-за каких-то жалких десяти долларов.
После дискуссии, часть которой была довольно горячей, мистер Латроп всё-таки прозрел.
— Я всё равно склоняюсь к тому, чтобы подать на вас в суд, — сказал Фил приятным голосом. — Недобросовестная деловая практика... моральный ущерб... финансовый обман...
— Это возмутительно, — гневно произнёс мистер Латроп. — Вам никогда не выиграть.
— Возможно, и нет, но банк проиграет в любом случае. Думаю, пятьсот долларов, переведенные на счет мистера Туми, закроют этот вопрос к взаимному удовлетворению обеих сторон.
Латроп поворчал, но деньги перевел. Туми предложил половину, но Фил — с согласия Салли Энн — отказался. Когда Туми стал настаивать, он взял двадцать пять долларов, думая при этом о Человеке-ответе.
Эта новость быстро разнеслась как по Карри, так и по окрестным городкам. Фил выяснил, что несколько банков практиковали такую же уловку с краткосрочными выплатами, чтобы лишить фермеров их хозяйств. В одном случае фермеру из соседнего Хэнкока не хватило двадцати долларов за три месяца до полного погашения ипотеки. Его ферму забрали и продали строительной компании за двенадцать тысяч долларов. Фил довел это дело до суда и вернул фермеру восемь тысяч. Не полное возмещение, но лучше, чем ничего, да и освещение в прессе было бесценно.
К 1939 году его маленький офис был отремонтирован — появилась новая черепица и свежий слой краски. Как и лицо Салли Энн, он светился. Когда разорилась заправка "Суноко", Фил купил ее и взял на работу помощника, выпускника юридической школы. Салли Энн подобрала ему секретаршу (умную, но пожилую и неприметную), которая по совместительству выполняла функции администратора, помогая ему отбирать дела.
В 1941 году его бизнес был прибыльным. Будущее выглядело радужным. Затем, спустя четыре года и два месяца после встречи Фила с человеком, сидевшим под красным зонтом на обочине дороги, Япония атаковала Пёрл-Харбор.
Незадолго до свадьбы Салли Энн Олбёртон взяла Фила за руку и вывела его на задний двор дома Олбёртонов в Уэлсли[71]. Они сели на скамейку у пруда с золотыми рыбками, на котором совсем недавно растаяла корка льда. Щеки Салли пылали, и она избегала его взгляда, но была полна решимости высказать то, что у нее было на душе. Фил подумал, что в тот день она выглядела точь-в-точь, как её отец.