Очень хотелось вступиться и защитить музыкальное образование, объяснить, что дело вовсе не в сольфеджио и необходимости играть гаммы, а в конкретных педагогах, школах и нередко в установках самих родителей. Как человека, учившегося и работавшего в музыкальной школе, меня всегда расстраивают негативные ассоциации с этим дорогим мне местом.
С другой стороны, печалит и обратное. Я говорю о ситуациях, когда в беседе с коллегами упоминаешь травму музыкальной школы, но в ответ получаешь: «Я о таком не слышал!
Просто есть ленивые дети, которые не могут нормально работать, и взрослые, которые хотят свалить все на травму, чтобы не брать ответственность на себя. Все проблемы из детства: не такие родители, не такая привязанность, травмы музыкальной школы… глупости какие-то!»
Конечно, обе позиции представляют два крайних полюса, каждая из них неверна и имеет когнитивные искажения. Тем не менее представители обоих лагерей – «музыкальная школа – зло» и «все ваши травмы – выдумки» – встречаются ежедневно.
Давайте разбираться, существует ли травма музыкальной школы, что это такое, а главное, как ее избежать и что делать, если такая травма была у вас?
Однажды мне в голову пришел вопрос: интересно, а когда появился такой феномен, как травма музыкальной школы? «Вместе с возникновением самих школ», – ответите вы и будете, скорее всего, правы. Но что же не так с этими учебными заведениями и почему так часто именно на просторах СНГ мы можем встретить тех, кто, обучаясь музыке, столкнулся с тяжелыми переживаниями?
Наше[1] музыкальное образование часто построено таким образом, что травмы становятся логичным продолжением движения к результату. А результат, действительно, есть; думаю, не нужно доказывать, что исполнители из бывших стран Советского Союза до сих пор демонстрируют очень высокий уровень.
Музыканты посвящают множество часов спорам на темы «качество или удовольствие», «успех или радость от процесса», «кнут или пряник» и так и не приходят к однозначному ответу. Происходит это, как вы догадываетесь, потому что ответ лежит где-то посередине между необходимостью упорства в достижении целей и заботой о своем эмоциональном состоянии. Размышлениям о том, как найти этот баланс, и посвящена моя книга.
Конечно, очень многое зависит от конкретных педагогов и среды, в которой растет будущий музыкант или любитель музыки. Но все же мне хочется немного пофантазировать, чтобы разобраться с одной из самых главных проблем наших музыкальных школ.
Представим себе ребенка, которого родители привели в музыкальную школу. Если вы читаете методическую литературу, знаете, что в этот момент автор обычно вводит нового персонажа – например, «юный ученик Петя, старательный малыш». Я этого делать не буду, но предложу представить себе любого своего знакомого либо самого себя в детстве.
Итак, ребенок проходит отбор и попадает в музыкальную школу. Заметьте, я не говорю «в специальную музыкальную школу», в какой, например, училась я. Это тяжелый случай, задача со звездочкой, мы поговорим о ней позже.
Так вот, попадая в обычную музыкальную школу, ребенок начинает ходить на занятия, учить разнообразный репертуар, заниматься сольфеджио, а если повезет, и хором, слушать музыку. Родители довольны, ученик тоже. И вдруг происходит ужасное: он решает стать музыкантом.
Хотя нет, постойте. Мы еще не знаем, решает он это или нет. А что же тогда происходит и что в этом ужасного? А то, что ребенок еще ничего про себя не знает: он мечется между желанием быть космонавтом и программистом, ходит на робототехнику и айкидо и совершенно не понимает, кем хочет стать, когда вырастет. Уроки музыки ему нравятся, он получает от них удовольствие, либо, что тоже вероятно, не нравятся и вызывают сопротивление. Спектр переживаемых им эмоций может быть очень широким, но важно другое: ребенок находится в очень естественном процессе освоения такого разнообразного и предлагающего множество возможностей мира.
Но что же случается с ним в музыкальной школе? Внезапно его начинают учить так, словно он не меньше, чем будущий лауреат одного из самых престижных и значимых музыкальных конкурсов России – Конкурса имени П. И. Чайковского. Он готовит джентльменский набор произведений «полифония – этюд – крупная форма – пьеса», получает строгие оценки, вынужден в срок сдавать зачеты по гаммам и делать только то, что прописано в правилах.