Хочу подчеркнуть: в гаммах как таковых, как и в джентльменском наборе произведений, нет ничего плохого! Но давайте на секундочку остановимся и подумаем, а сколько учащихся музыкальных школ действительно стали музыкантами? В ответе на этот вопрос я вижу ключевую проблему нашего образования. Ведь музыкантами становятся единицы! При этом задачи, которые ставятся перед учениками, и требования, которые им предъявляются, больше напоминают подготовку профессиональных исполнителей.
Не так давно я проводила концерт под названием «Музыкальный тихий час»: слушатели собрались в красивом академическом зале, а затем… легли на коврики, укрылись пледами и приготовились, растянувшись кому как удобно, слушать классический концерт, параллельно делая под руководством прекрасного инструктора Даши простые и приятные физические упражнения, которые помогали не уснуть и прочувствовать момент.
После концерта все делились впечатлениями, и одна из зрительниц сказала: «Боже мой, вы не представляете, как приятно просто послушать музыку без всяких условностей, когда можно не думать, как сесть, что надеть, в какой момент аплодировать! Каждый раз, когда я прихожу в филармонию (раз в пять лет), этот красный бархат на стульях заставляет меня с содроганием вспоминать годы обучения в музыкальной школе и мучительные ожидания академ. концерта в зале с такими же покрытыми бархатом стульями». Даже притом, что я очень люблю ходить в филармонию и получаю отдельное удовольствие от возможности рисовать на этих креслах пальцем причудливые узоры (рекомендую попробовать, когда придете на концерт в следующий раз), я отчасти понимаю эту женщину.
Для многих людей поход на концерт, действительно, не только ассоциируется с чем-то приятным, но и является квинтэссенцией всего скучного, непонятного и полного странных традиций и правил, которые очень страшно ненароком нарушить.
Я очень люблю замечательную книгу Дэвида Пога «Классическая музыка для чайников»[2] и хочу привести ее небольшой фрагмент, чтобы показать, что переживания подобного рода действительно очень распространены.
• «Почему никто не аплодирует? Вот некоторые общие правила, чтобы определить, завершилось ли исполнение:
• Дирижер опустил руки и держит их внизу.
• Все музыканты на сцене опустили свои инструменты.
• Все вокруг стали аплодировать.
• В концертном зале выключили освещение.
• Музыканты покинули сцену и унесли свои инструменты. Вся публика покинула зал.
• Пришли уборщицы со швабрами и начали драить сцену».
Мир классической музыки после обучения в музыкальной школе порой вовсе не становится понятнее. И все так же причина, почему нужно начать хлопать в этот момент, а не в другой, может остаться большой загадкой.
Моя подруга, не музыкант, как очень неприятные вспоминает времена, когда, возвращаясь из музыкальной школы, она должна была садиться за инструмент и заниматься не менее двух часов. На вопрос, почему она должна это делать, мама отвечала ей: «Потому что мне в детстве всегда говорили, что на фортепиано нужно заниматься не меньше двух часов, иначе не будет результата».
Когда я слышу такие истории, хочется воскликнуть: какого результата? Почему тогда только два часа, а не пять? И чем именно заниматься-то? А вы уверены, что ваша учительница была права? И как часто вы сейчас садитесь поиграть на фортепиано и улавливаете ли взаимосвязь между теми детскими уроками и этим желанием?
Когда речь заходит о бессмысленных правилах, всегда вспоминаю фразу из «Алисы в Стране чудес»: «Нельзя, потому что нельзя».
И в такие моменты так и хочется уточнить: а вы точно знаете, куда хотите попасть, если будете долго идти в каком-то неизвестном, но очень важном, по версии учительницы из прошлого, направлении?
Зачастую никто понятия не имеет, куда ведет этот путь, и, проваливаясь все глубже и глубже в этот колодец, человек заодно захватывает летящие рядом отсутствие любви к игре на инструменте, потерю интереса к посещению концертов и множество негативных эмоций, связанных со всем, что относится к музыке.
Образование, сосредоточенное на получении условного, необходимого абсолютно каждому ученику результата, измеряющегося стандартами и правилами, провоцирует возникновение следующей воронки, результат которой таков: единицы из тех, кому годится такой подход (либо те, кто «переборол себя», был достаточно одарен, действительно хотел заниматься музыкой или просто по каким-то причинам не имел выбора), становятся музыкантами, остальные дети (за редким счастливым исключением) сохранят воспоминания о музыкальной школе как о месте, где скучно, тяжело и ничто не напоминает о том, что ассоциируется со словом «творчество».