Если же, являясь профессионалом в какой-либо области, он увидит исходящую из неё опасность для общества, то он сам по своей инициативе войдет в соприкосновение с общественным или государственным предиктором-корректором и примет участие в формировании концепции, устраняющей опасность.
С вопросом о содержании демократии связано отличие ошибки управленца от его предательства, осознанного им или неосознанного. Ошибки в любой деятельности статистически предопределены. И чем выше уровень ответственности управленца, чем шире подконтрольная ему сфера, тем больший ущерб для общества несут его ошибки. Но чтобы иметь право на признание ущерба результатом ошибки, управленец и его семья должны страдать от последствий этой ошибки наравне со всеми членами общества: в частности, доходы семьи должны быть не выше средних в обществе, и должен быть исключен её преимущественный доступ к фондам общественного потребления.
Если же есть особняк или квартира вне стандартов и очередей, дача, бронированный лимузин или просто автомобиль, перед которым везде и всюду зеленая волна, горючее и чистые улицы; экологически чистые продукты, официальный оклад выше среднего в подконтрольной ему сфере деятельности, преимущественный доступ к “бесплатным” и “платным” благам и неофициальные “приработки” гонорарами, то право на ошибку исчезает[59]. При этих условиях ошибка не отличается от предательства, осознаваемого преступления против трудового народа. Сейчас в СССР ошибающихся руководителей — единицы, большинство — предающие и продающие им не принадлежащее. И развал всего в перестройку — не ошибка. Управленец же любого уровня должен иметь право на ошибку, чтобы не иметь личных причин для её сокрытия. Анализ своих и чужих ошибок — основа роста профессионализма.
Это еще одна причина, кроме защиты от аппаратного карьеризма, не подкрепленного профессионализмом, чтобы в сфере управления уровень потребления “платных” и “бесплатных” благ не был выше, чем в подконтрольной управленцу сфере[60].
В реальных условиях в силу взаимной вложенности структур управленец может быть вовлечен в действие антинародных мафий. Оправданием в данном случае могут быть не слова «простите, бес попутал», а только реальные целесообразные действия по созданию периферии общественного предиктора, антимафиозных структур в аппарате и действия по выигрышу противоборства с антинародными мафиями библейского интернацизма в более высоких приоритетах целей (то есть в более низкочастотных процессах и на высших приоритетах обобщенных средств управления). Но для этого управленец не должен быть толпарем и не должен страдать социальным идиотизмом.
С этой точки зрения ясно, что путь к демократии пролегает через деятельность разного рода общественных организаций: партий, союзов, мафий и т.п.
В толпо-“элитарном” обществе многопартийность нужна тем, кто реально несет концептуальную власть, поддерживающую толпо-“элитарное” разделение общества. Обилие партий должно создавать у народа иллюзию свободы слова и мысли и поддерживать народ в убеждении, что разные партии выражают в выборных органах мнения различных специальных групп, в результате чего вырабатывается пресловутый «консенсус»[61] — сердечное согласие и левых, и “правых” — и общество процветает. Однако, если общество процветает, то это значит, что в жизнь проводится не плюрализм разнообразных партийных мнений, а единственная общая для всех партий концепция, всего лишь распределенная разными своими частями по плюрализму мнений правящих партий и партий оппозиции. Плюрализм мнений партий — плюрализм взаимно отрицающих друг друга концепций. Когда он проводится в жизнь, то имеет место потеря управления, что каждый может видеть в современной советской действительности.
Партийная масса и сочувствующие всех партий действительно принадлежат к разным социальным слоям. Но партийный актив, принимающий участие в деятельности выборных органов толпо-“элитарного” общества, тем не менее принадлежит к одному и тому же социальному слою: ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ЗАКЛИНАТЕЛЕЙ ТОЛПЫ, ПАРЛАМЕНТСКИХ демагогов. В большинстве своем это не глупые люди (по меркам своего общества), но такова их внутриобщественная функция, которую они несут наряду с участием в определенных этапах полной функции управления.
Если анализировать их образ жизни, то они принадлежат в толпо-“элитарном” обществе по крайней мере к низам “элиты”, даже если сами лично и вышли из простонародья. Это лучше всего видно в откровенно капиталистических странах, где финансовая “элита” щедро оплачивает услуги наиболее умелых профессиональных заклинателей толпы вне зависимости от их происхождения. В псевдо-социалистическом толпо-“элитаризме” оправдание и введение “элитарности” сферы управления восходит к словам Е.Дюринга: «...наряду с удовлетворением требований справедливости будет иметь место еще добровольное выражение особой признательности и почета, (что означает «добровольное» признание несправедливости, царящей в обществе в обход контроля сознания его членов: — авт.)... Общество делает самому себе честь, когда отмечает высшие виды деятельности, представляя им умеренную добавку для нужд потребления».
59
Чубайс, Гайдар и другие реформаторы соответственно этому критерию не ошиблись, а грабили народ, злоупотребляя служебным положением с отягчающими признаками измены Родине.
60
Кроме того это — средство замыкания обратных связей в системе «общество — власть» через экономику. Более подробно см. “Основополагающий конституционный принцип” в работе Внутреннего Предиктора СССР “Краткий курс...”.