В конце книги Б. Гудвин делает удивительное заключение: всякий процесс описания окружающего мира, полезный для субъекта этого процесса, есть проявление интеллекта, точнее, «есть мера его интеллекта». «Согласно этому определению, эволюционный процесс проявляет интеллект. Мне кажется несомненным, что продукты этого процесса, организмы, действительно являются результатом действия разумной системы…»[73].
Поистине, вся живая природа в её совокупности на протяжении миллионолетий есть проявление разума. Стоит лишь добавить – Высшего разума!
P. S. Удивительно, что более чем за полвека до Гудвина наш отечественный биолог Л.С. Берг высказал идею об аналогии между биологическими (эволюционными) и лингвистическими процессами. Он пишет в знаменитой книге «Номогенез»: «…выступает параллелизм в развитии языка и процесса видообразования у организмов, как мы его понимаем в настоящей работе»[74].
Данные молекулярной биологии
Правильные ориентиры в области эмбриологии подсказывает современная молекулярная биология. Обратимся к фактам, установленным этой наукой, именно к фактам! Начнём с самого известного – с генетического кода. Как показали новейшие исследования, генетическое кодирование признаков осуществляется благодаря функционированию не одного только генетического кода, триплетного, – а нескольких, как минимум, трёх кодов. Другими словами, передача наследственной информации реализуется с помощью трёх геномных языков – с помощью, позволим себе сказать, системы тройной символики! Что же это за языки?
Первый, наиболее исследованный и известный – это триплетный код хромосомной ДНК и мРНК. Этот язык обеспечивает передачу наследственной информации меж поколениями, от предков к потомкам, определяя синтез основополагающих белков. Для исполнения своей функции этот основной язык нуждается в помощи дополнительных языков, ещё двух: тРНК-синтетазного (полное его название – аминоацил-тРНК-синтетазный) и гистонового языков, так называемой «мусорной ДНК» (junkDNA).
Что представляют собой эти два дополнительных языка? Чтобы синтезировать в рибосоме закодированную в ДНК, а затем скопированную в мРНК, молекулу какого-нибудь белка, у тРНК-синтетазы должна иметься система паролей для узнавания в сонме тРНК (их 32 вида) именно той тРНК, которая подходит для требуемой данной аминокислоты[75]. Чтобы соответствующая синтетаза правильно узнавала нужную (свою) аминокислоту (из 20 видов), необходимо иметь в наличии столько же синтетаз, то есть набор из 20 ферментов, каждый из которых специфичен для своей аминокислоты[76]. Мало того, тРНК-синтетазы имеют двойной «пароль»: как для распознавания своей аминокислоты, так и для узнавания своей тРНК. «Каждая аминоацил-тРНК-синтетаза, – читаем у Ленинджера, – специфична не только к определённой аминокислоте, но также к определённой тРНК»[77]. Поэтому-то очень правильно систему тРНК-синтетаз называют «вторым генетическим кодом». (Взаимодействия между аминоацил-тРНК-синтетазами и тРНК называют «вторым генетическим кодом»»[78], – гласит всё тот же знаменитый Ленинджер.)
75