И заключительный вывод: «Таким образом, мы пришли к выводу, что исследование регуляции поведения должно быть сосредоточено не на изменении поведения организма в результате влияния внешних условий, а на изменении этих внешних условий посредством последовательного поведения, осуществления действий и достижения результата… Восприятие (внешнего мира – автор) без вмешательства действия имеет тенденцию к простой ассимиляции внешних условий организмом…
Действие имеет и другие последствия. Благодаря действиям достигается согласование между организмами (прежде всего имеются в виду люди – автор)»[96].
Таким образом, исследования К. Прибрама (хотя сам он, скорее всего, об этом не думал) вскрыли домостроительную доминанту мозга, эту его фундаментальную и неотторжимую предзаданность. Конечно, он имел в виду прежде всего человека. В дальнейшем мы увидим, что принцип домостроительства фундаментален для всего живого.
Завершая нашу трактовку исследований Прибрама в аспекте домостроительства, не удержимся от того, чтобы не упомянуть его вывод о значении человеческого языка. Так, он пишет: «В заключение…несколько слов о центрально-моторной теории происхождения человеческого языка. Если действительно знаковые и символические процессы языка объединяются только посредством деятельности, воздействия на окружение (в данном случае на мозг других людей), то это служит объяснением множественности форм языков и того факта, что ребёнок, находясь в изоляции, не формирует никакого языка. Человеческий потенциал может быть реализован только путём воздействия на другой ему подобный мозг»[97].
Это высказывание Прибрама приводит на ум исследования нашего русского академика А.А. Ухтомского о доминанте любви и сопереживания, объединяющей, очеловечивающей людей. Это ведь тоже домостроительство по-Ухтомскому. Прибрам убедительно показал, что наш мозг (устроением и своими способностями) нацелен, повторяю, на то, что я называю домостроительством, – то есть на преобразование доступного ему космоса, с которым он, исполняя роль его авангарда, образует единое целое.
Далее Прибрам констатирует: «…поведение регулируется скорее опережающим процессом, а не процессом обратной связи»[98]. Чтобы могли осуществляться опережающие процессы и предугадывание правильного действия, необходим мощный базис долговременной памяти, которая обеспечивает соответствующее «состояние готовности мозга». Такая память осуществляется и обогащается благодаря «механизму» «внутреннего эха» (внутримозгового!). Этому способствует замкнутая петля гиппокампа[99]. То есть «механизм» «внутреннего эха» реализуется с помощью амигдаловой структуры. «…Миндалевидное ядро интимным образом связано с организацией процессов во времени, обеспечивая процессы, участвующие в ответе на повторные события, иначе говоря, процессы серийной регистрации в памяти значимых событий, – свидетельствует Прибрам. – В нормальном организме существует (для этого – автор) как бы «внутреннее эхо» событий, без которого соответствующая регистрация (в памяти – автор) не происходит»[100]. При этом структуры долговременной памяти стимулируются подобно тканевым структурам в процессе эмбриогенеза. Тут же Прибрам многозначительно замечает: «Характерные черты эмбриональной индукции и поведенческих процессов, связанных с подкреплением, удивительно сходны»[101].
Наконец, собственно о кодирующих способностях мозга, о его внутренних кодах. Мозг, по Прибраму, от А до Я насыщен кодами – это его магистральная функция, без которой он лишается своей главной способности обрабатывать информацию, да и вообще своего значения.
Кодирование в центральной нервной системе начинается уже с восприятия внешних сигналов. «Операция кодирования, – пишет Прибрам, – постоянно имеет место в нервной системе. Физическая энергия воспринимается рецепторами и трансформируется в нервные импульсы. Эти импульсы, в свою очередь, достигают синаптических сетей, где дискретные сигналы кодируются в микроструктуры медленных потенциалов. Для того чтобы кодирование было эффективным и могло быть использовано мозгом, необходимо наличие декодирующей операции, благодаря которой было бы возможно восстановление нервных импульсов и сохранение таким образом предварительно закодированной информации»[102].