Занятия татарским языком проходили в сложных условиях: явно не хватало учебных пособий. В марте 1841 г. Саблукову удалось выписать всего 27 экземпляров российско-татарского словаря. Чернышевскому лично в 1843 г. пришлось специально выписывать из Казанской семинарии татарский словарь. 25 апреля 1844 г. Саблуков писал в правление: «По классу татарского языка имеется нужда в учебных книгах на сем языке. В библиотеке семинарии только пять экземпляров Нового Завета на татарском ногайском наречии для пятидесяти учеников татарского класса. Покорнейше прошу правление семинарии ходатайствовать у Учебного Правления о снабжении библиотеки семинарской соразмерным числу учеников количеством экземпляров Нового Завета на татарском оренбургском наречии как ближайшем народному языку русских татар и одним экземпляром Псалтири на том же наречии. В библиотеке при саратовском Александро-Невском соборе, где куплены были пять экземпляров Нового Завета ногайского наречия, нет Заветов на оренбургском наречии: они хранятся в библиотеках, оставшихся после библейского общества в С.-Петербурге и Москве. По тесным отношениям всех сочинений на татарском языке к языку арабскому, наставнику по татарскому классу нельзя обойтись без учебных пособий для арабского языка». И Саблуков далее просит выписать «Арабско-латинский словарь», изданный Фрейтагом (1830–1836) и книгу виднейшего представителя европейской арабистики Сильвестра де Саси («Грамматику арабского языка», Париж, 1831). Из дальнейшей переписки видно, что книги эти были приобретены правлением. Что же касается татарских книг, Духовно-учебное управление посоветовало обратиться в Оренбургскую семинарию, но и там их не оказалось.[304]
Кроме упомянутых пособий, Чернышевский и другие воспитанники Саблукова пользовались «Краткой татарской грамматикой в пользу учащегося юношества» А. Троянского, «Грамматикой» Казембека, «Татарской грамматикой», составленной самим Саблуковым.[305]
Сведения о татарских текстах содержат ежегодно представляемые в правление наставником так называемые «обозрения предметов», которые дают точные данные о содержании уроков. Так, в продолжение учебного курса 1842–1844 гг. «прочтена грамматика сего языка» и переведены с татарского на русский некоторые места Нового Завета, а также «из Абулгази история кипчакских монголов; поэма Неверный Бек; из небольших сочинений: Кассида и рассказов о Сампсоне». В течение следующего двухгодового курса (Чернышевский уволился из семинарии за полгода до его завершения) переведены на русский «мусульманские предания о миротворении из сочинения «Отборные повести». История монголов и татар, Абулгази, глава 1-я. Из татарского календаря о мусульманских праздниках».[306]
Одной из педагогических особенностей в преподавании Саблукова было тесное увязывание языка с историей народа. Исторические исследования Саблукова сосредоточивались на всестороннем выяснении местоположения столицы Золотой Орды, быта и нравов её татарского населения. Научной страстностью, неутомимыми историко-краеведческими разысканиями он увлёк и Чернышевского.
Существовало предположение, что столичный город Золотой Орды Сарай находился на территории Саратовской губернии. Первоначальные раскопки, носившие случайный и несистематический характер, обнаружили большое количество самых разных татарских монет и отдельные предметы религиозно-православной утвари, которые давали основание для предположений о существовании христианских поселений в прежних татарских городах. Православная церковь старалась использовать эти открытия в миссионерских целях и потому оказывала известную помощь учёным в их археологических исследованиях. Иаков лично заинтересовался этой темой и стремился привлечь к научным изысканиям своих подчиненных. В семинарском архиве сохранились упоминания о присланных в январе 1843 г. попечителем Казанского учебного округа Иакову его авторских экземплярах брошюры «О состоянии православной веры в Кипчакской орде». Преосвященный распорядился выдать 15 экземпляров «учителю Саблукову за труды по приготовлении материалов для сего сочинения».[307] Таким образом, предположение академика И. Ю. Крачковского об активном участии Саблукова в издаваемых Иаковом трудах получает документальное обоснование. Чернышевский писал в автобиографических заметках, что Иаков «свои учёные сочинения о местных наших золотоордынских древностях» «переписывал с рукописных листков профессора нашей семинарии Г. С. Саблукова» (I, 702). В июне 1844 г. епископ передал в семинарскую библиотеку на хранение свиток, в котором содержалось «профильное положение ахтубинской долипы, составленное протоиереем Шиловским карандашом». Иосиф Шиловский жил в Царицынском уезде и по заданию Иакова вёл раскопки, составлял карты. «Во время летних каникул ездил в г. Царёв и Саблуков для совместной работы с Шиловским».[308]
304
ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 1443. Л. 47 об.; Д. 1855. Л. 57 об.–58; Д. 1806. Л. 17–17 об., 27, 29, 32, 33.
305
Крачковский И. Ю. Чернышевский и ориенталист Г. С. Саблуков // Крачковский И. Ю. Избр. соч.: В 3 т. M.; Л., 1955. Т. 1. С. 215;Быстров. С. 352.