Блэк вздохнул.
— Сколько же времени мне придется разыгрывать эту жалкую роль?
— До тех пор, пока мы не дадим тебе сигнала. Кто- нибудь просвистит под окном белой виллы Интернационал. Тогда ты можешь выходить.
— А что же будет с этой троицей?
Билль Сно пожал плечами.
— Это видно будет, — равнодушно сказал он.
* * *
Оба судна вошли в гавань с наступлением ночи. Первой белая яхта, стройным лебедем покачивавшаяся на темных водах. За нею, пыхтя и фыркая, толстопузый пароход.
Владетель острова высадился на берег и был с подобающим почтением встречен Лэем и Беннетом.
Он уселся в поданный к пристани автомобиль и стал наблюдать, как высаживали людей с бурого парохода.
Выстроившись в ряды, люди стройной колонной прошли мимо него; здоровые рослые ребята. Спереди и сзади шел вооруженный караул.
Владетель острова окинул благожелательным взглядом своих новых рабов и снизошел даже до того, что ответил на их приветствие.
— «Morituri te salutant»[10]— с цинической улыбкой произнес он.
Лэй и Беннет подобострастно засмеялись; Давид Блэк сжал руку в кулак.
Тайная забота терзала врача. А что если Генри Брайт когда-либо видел его портрет в каком-либо иллюстрированном журнале? И узнает ли его, если видел? Он, правда, выкрасил себе волосы, отпустил усы, носил пенснэ, но обмануть эти рысьи глаза было нелегко.
Пока, во всяком случае, у владетеля острова не было по-видимому никаких подозрений; он пригласил врача провести вечер в белой вилле и за ужином долго беседовал с ним.
— Вы говорите как англичанин, — сказал он только раз вскользь, — не как американец.
— Моя мать была англичанка, — объяснил врач.
— Вот как! Странно, а мне как-то приходилось слышать, будто миссис Блэк была испанка. Впрочем, люди ведь охотно болтают всякий вздор.
Когда после ужина они сидели в просторной гостиной и черный слуга зажег свечи на карточном столе, Генри Брайт неожиданно спросил:
— У вас в Англии все еще также много играют в бридж?
Врач с недоумением посмотрел на него.
— Откуда я могу это знать, мистер Брайт, я никогда не был в Агнлии.
— Ах да, как я рассеян! Простите, доктор… гм… Блэк…
Этот дьявол что-то уже пронюхал, подумал Блэк. Вечер обещает стать занимательным.
Они сели за карточный стол, вытащили по карте, чтобы решить, кому сдавать; Блэк вытянул короля, Генри Брайт — туза.
— Видите, доктор… гм… Блэк, — со странной улыбкой сказал миллионер, — пока что моя карта лучше.
— Игра только начинается, — тоже с улыбкой ответил врач.
Миллионер обратился к Лэю.
— Сколько людей вы поставили в саду?
— Тридцать, мистер Брайт, как вы распорядились.
— Хорошо! Да, что я говорил сейчас, доктор Блэк? Да, пока что моя карта лучше.
Игра началась.
В тихой воде залива что-то плескалось, поднимало волны, пыхтело, отдувалось. Затем на берег вылезла мокрая фигура, отряхнулась словно большой пес и стала напряженно вглядываться в темноту.
— Черт возьми, что же мне теперь делать? — ворчал Томми. — К кому мне обратиться? Если бы я хоть знал, как здесь именуют этого проклятого О’Кийфа!
Он неуверенно пошел вперед, не осмеливаясь постучаться в дверь какой-нибудь хижины.
В темноте ему навстречу шла человеческая фигура, которая остановилась, заметив его. Томми подошел ближе:
— Мне надо… я хочу…
— Кто вы? — вскрикнул испуганно женский голос.
— Где разместили новый транспорт рабочих?
— А что вам нужно там?
— Там есть один парень, Сам Бекер, мне надо его видеть. Немедленно.
Женщина остановилась в нерешительности, потом сказала:
— Подождите здесь, — и скрылась.
Минут пять спустя она вернулась в сопровождении двух мужчин. Один вплотную подошел к Томми и осветил его карманным фонарем.
— Кто… черт!.. Томми!..
— Да, Томми, собственной персоной, — радостно ответил парень.
— Бенсон ведь не хотел, чтобы ты ехал! Как, скажи на милость, ты попал сюда?
— Старик Брайт был так любезен, что предложил мне место на своей яхте, правда, в кочегарке, — засмеялся Томми.