Благодаря хорошо организованной противокатерной обороне коммуникаций за весь период войны торпедные катера противника не предприняли ни одной попытки прорыва в базу.
Корабли ОВР осуществляли дозорную службу во всех военно-морских базах. Управление ими, главным образом по радио, осуществляли командиры ОВР с береговых командных пунктов. В поддержке дозора находились дежурная батарея береговой артиллерии и три катера-охотника в пятнадцатиминутной готовности. В главной базе в поддержку дозора включались также самолеты МБР-2, находившиеся в оперативном подчинении командира ОВР.
В районе главной базы были установлены одна круглосуточная позиция дальнего дозора, расположенная за внешней кромкой минного заграждения, а за его внутренней кромкой — четыре круглосуточные позиции ближнего противолодочного дозора.
В связи с тем что авиация противника продолжала постановку мин, пришлось дополнительно выделять до тридцати катеров в темное время суток на внешний рейд по оси фарватера, а также на внутренний рейд Северной и Южной бухт. С появлением в районе Севастополя торпедоносцев и торпедных катеров противника для наблюдения за обстановкой дополнительно выставлялся один малый охотник.
Дозорную службу несли эсминцы, быстроходные тральщики, малые охотники и катерные тральщики.
В Новороссийской военно-морской базе с начала боевых действий дозор осуществлялся катерами-охотниками и торпедными катерами на линии Мысхако, мыс Дооб. После постановки минного заграждения дозорную линию вынесли за его внешнюю кромку. В дальнейшем, после перебазирования в Новороссийск крейсеров и эсминцев, дозор внутри минного заграждения в Цемесской бухте несли один-два торпедных катера (только ночью), за внешней кромкой заграждения — эсминец или быстроходный тральщик и один-два малых охотника за подводными лодками. С августа 1941 года эсминцы и быстроходные тральщики в дозор не выходили.
После оставления нашими войсками Новороссийска дозорные линии были развернуты на подходах к Геленджику, однако в ночное время в Цемесскую бухту высылались два-три торпедных катера, где они несли дозор у восточного берега.
В Туапсинской ВМБ, на подходах к Туапсе и Сочи действовали три позиции дозоров в составе катеров-охотников, малых катеров типа КМ и катерных тральщиков.
В Потийской ВМБ дозор располагался на подходах к Батуми и Поти, с удалением от них на 20 миль. Всего было развернуто пять позиций. Задача дозоров выполнялась двумя тральщиками типа «Доротея» и катерными тральщиками[33]. Во взаимодействии с береговыми постами службы наблюдения и связи и береговой артиллерией дозорные корабли обеспечивали непрерывное наблюдение в своих районах моря.
Несмотря на огромные трудности — неблагоприятную погоду, удары с воздуха, атаки торпедных катеров противника, экипажи дозорных кораблей успешно справились с выполнением боевых задач. Во всех столкновениях с противником моряки вели себя мужественно и стойко.
22 сентября 1941 года «МО-022» (командир младший лейтенант И. А. Тулупов) в районе Тендры подвергся атаке десяти «Юнкерсов-87». Они поочередно заходили и пикировали на него. Комендоры и пулеметчики охотника вели интенсивный огонь. На катере появились убитые и раненые. В критический момент боя, когда пулеметный расчет полностью вышел из строя, политрук Н. Н. Щекочихин встал к пулемету и вел огонь, пока не был ранен. Бесстрашие и самоотверженность политрука произвели сильное впечатление на моряков. Каждый на своем боевом посту действовал мужественно и четко. Во время боя погиб командир «МО-022» коммунист младший лейтенант Тулупов.
Личный пример коммунистов в боевой обстановке, самообладание и выдержка, с которыми они действовали в самые трудные минуты боя, зачастую с риском для жизни, — все это стало одной из основных форм партийного воздействия на личный состав. Видя, как самоотверженно ведут себя коммунисты, моряки проникались их мужеством, брали с них пример.
Атаку самолетов удалось отбить. Оставшиеся в живых боролись за жизнь «охотника». Но пробоин было много, вода поступала во внутренние помещения. Чтобы спасти катер, пришлось посадить его на мель [34].