Achtung Baby был выпущен в свет в ноябре 1991 г. (правда, ещё до этого на рынок просочились несколько бутлегов с рабочими вариантами, — позже всё это было собрано на окончательном бутлеге Salome — что помогло усилить интерес публики к широко обсуждаемому новому курсу группы). Он был принят до омерзения льстиво. «Это самый тяжёлый альбом U2 до сих пор. И лучший», — высказался в Q Мэт Сноу, хотя он (как и многие критики) упомянул об Ино лишь мимоходом. В некоторых местах сообщения о том, что Ино был продюсером «на полставки», привели к тому, что на долю гг. Лануа, Лиллиуайта и Флада выпала большая часть одобрения, высказанного по поводу обновлённых звучания и эстетики U2. Но кто бы ни нёс за это ответственность, альбом вновь распродался в мультимилионных количествах.
Между своими поездками к U2 Ино нашёл время для несколько менее шумной продюсерской работы — в частности, он управлял производством Exile, дебютного альбома автора-исполнителя (и реального изгнанника) из Уганды Джеффри Орьема, записанного в огромном студийном комплексе Real World в Боксе близ Бата, принадлежащем Питеру Габриэлу. Однако музыка уже начала сдавать свою не имевшую конкуренции позицию в центре иновской творческой жизни. «Музыка — это, можно сказать, знакомая территория», — поведал он Роберту Сандаллу в Q. «Мир музыки сейчас очень плотно населён. И большого удовольствия от этого уже не испытываешь… Когда у меня появилась идея амбиент-музыки, мне казалось, что это большая территория — по крайней мере, в моей голове. Но я не золотоискатель. Мне не нравится зарываться слишком глубоко. Я люблю рисовать карты, может быть, выйти на берег и немного там погулять.»
Если музыка теряла свой блеск, то энтузиазм Ино к визуальному искусству никак не шёл на убыль. Немалая часть нового десятилетия была посвящена серии аудио-, слайдовых и световых работ и их установке в галереях по всему миру. В 1990 г. в Зимнем Саду нью-йоркского Мирового Финансового Центра дебютировала энвиронментальная звуковая пьеса с самоочевидным названием Тропические Джунгли; после этого она переместилась в тропическую оранжерею лондонского художественного центра Барбикэн, в то время как такие аудиовизуальные работы, как Тихая Комната, Современный Информационный Балдёж и Естественные Отборы (это были по сути дела усложнённые варианты его видеоскульптур 80-х со сделанным по обстановке амбиентным звуковым сопровождением) демонстрировались в начале десятилетия от Монреаля до Сарагосы и от Лондона до Токио.
Музыка Ино продолжала жить своей жизнью. На протяжении 80-х фрагменты из его наследия украсили собой много известных голливудских фильмов (в том числе На последнем дыхании, 9 Ч недель, Замужем за мафией и Отверженный Ника Роуга) и некоторые более эстетские ленты — например, Память Колина Грегга (о Фолклендской войне), австралийскую инди-рок-драму Псы в космосе Ричарда Лауэнстайна и Эгон Шиле — Излишества Герберта Весли, а также документальные фильмы — типа Сотворения Вселенной канала PBS (1984). 90-е и 2000-е годы не принесли изменений — вещи Ино оказывались в самых разнообразных саундтреках, от Trainspotting, Бархатной Копи и Схватки Майкла Мэнна с Аль Пачино и Робертом Де Ниро до душераздирающего лауреата Золотой Пальмовой Ветви — Комнаты сына Нанни Моретти[151].
Несмотря на всю свою неуверенность относительно ценности музыки, Ино продолжал заполнять длинные промежутки между контрактными обязательствами к U2 работой над своими собственными вещами — хотя теперь это были менее профессиональные занятия, чем раньше. В 1990-м и 1991-м годах, посещая какой-нибудь зарубежный город, он делал импровизированные записи — часто с местными сотрудниками; таким образом у него накопилась серия набросков, над которыми он сильно поработал в Уилдернесс и собрал на альбоме с восхитительно «дрянным», «плакатным», «сексуальным» и «индустриальным» названием — My Squelchy Life (Моя негодная жизнь)[152].
My Squelchy Life — с участием (среди дюжины других участников) Роберта Фриппа, Роберта Квайна, Роджера Ино, Джона Пола Джонса, Рода Мелвина, клавишника Тома Петти Бенмонта Тенча и (разумеется, поддельной) медной секции, в которой участвовали такие «имена», как «Король Гастингс Квеси Банана» и «Кертис Пеликан»[153] — должен был стать альбомом то игривого, то клаустрофобного цифрового арт-фанка, перемежающегося неспокойными заводями атмосфер DX7 и авант-поп-песнями в духе Wrong Way Up. По большей части он был насыщен озорным духом (если и не убийственными припевами) Achtung Baby. Там было много живых барабанов, хоть и глубоко преобразованных в механистические формы. Ино стал называть своё новое звучание «аварийным джазом» или «шаманским космическим джазом».
151
Лилась и постоянная «струйка» документальных фильмов про Ино — обычно весьма коротких и каких-то не слишком известных. Первым из них был документальный портрет
152
«Индустриальная» составляющая возникла после посещения японского автомбильного завода Toyota. Ино был очарован звучанием шестируких «похожих на Богиню Кали» роботов, которые, собственно, и собирали машины: «…тогда мне показалось, что их движениям как-то нехватает смазки — они двигались напряжённо, ну, понимаете, это же японцы — и я подумал: представим, что эти промышленные роботы сделаны в Нигерии… Ну да. На что бы они были тогда похожи? Наверное, прежде всего они были бы сломаны… как вообще всё в Нигерии. Так что у меня появилось такое кодовое название для этого проекта: Танцевальная Музыка для Сломанных Африканских Промышленных Роботов.»
153
Мои извинения, если господа со столь красочными псевдонимами действительно существуют, но я не могу найти никаких следов ни того, ни другого. Забавные прозвища в стиле фанк были ходячей шуткой на сеансах записи Ино начала 1990 г. Сам он окрестил себя Брайан «Милый Котелок» Ино (отказавшись от предыдущего имени «Масляные Пальцы»); барабанщик Джонатан Моффет был «Милой Ногой», а Роберт Фрипп — «От Винта». Звукорежиссёр/ремикшер Маркус Дравс стал «Дравиусом»…