В конце концов интимная «вечеринка на троих» зашла слишком далеко даже для грозного Кента — он покинул «холостяцкую квартиру плейбоя на загадочной Мэйда-Вэйл», провожаемый дальнейшими разглагольствованиями её обитателя о «дисциплине» и «рабстве»; Кассандра в это время имитировала садомазохистские позы. Образ Ино как экзотического еретика сильно запечатлелся в статье Кента, вышедшей в свет 3 февраля, и тем самым ещё больше укрепил уже экстравагантную репутацию Брайана.
Несмотря на неоднозначную реакцию на американскую поездку, в первые месяцы 1973 года у Roxy Music были хорошие основания для оптимизма. В конце января и начале февраля они были широко представлены в опросах читателей, проводимых еженедельными музыкальными газетами. В NME группа завоевала титул «самой многообещающей» группы и заняла 14-е место в общем списке британских групп. Помимо прочих похвал, Брайан Ино (человек, который недавно унизил свою профессию, заявив в Speakeasy — главном лондонском клубе, где проводили свободное время деятели рок-сцены — что он «немузыкант») занял девятое место в списке лучших британских клавишников, а Ферри стал 17-м из лучших британских певцов. Не меньшие чествования выпали группе и в Disc, а также (уже в меньшей степени) в Melody Maker и Sounds, где колонки, посвящённые Ино, уже начали превосходить размерами колонки, посвящённые Ферри.
Осыпаемые аплодисментами, Roxy вернулись в студию, чтобы начать работу над вторым альбомом. С момента записи их малобюджетного дебюта прошло девять месяцев, и теперь всё было совсем иначе. На шесть непрерывных недель были сняты Air Studios — наисовременнейший пятиэтажный звукозаписывающий центр с видом на Оксфорд-стрит (сейчас там Nike Town); владел этим комплексом продюсер Beatles Джордж Мартин. На работу не были взяты ни Джон Кейл, ни какой-либо другой бывший участник Velvet Underground; на их месте оказался бывший продюсер Кейла Крис Томас, только что закончивший участие в микшировании альбома Dark Side Of The Moon Pink Floyd. Вместе с ним работал сопродюсер и звукорежиссёр Джон Энтони — уже зарекомендовавший себя компаньон таких знаменитых прог-рокеров, как Genesis и Yes[37]; вскоре ему предстояло стать продюсером дебютного альбома Queen.
Второй альбом Roxy Music, уже имевший рабочее название For Your Pleasure, оказался даже ещё более открытой и рискованной коллекцией песен, чем его предшественник; в 1998 г. Ино так рассказывал о нём в интервью Mojo: «Некоторые вещи типа "For Your Pleasure" и "In Every Dream Home A Heartache" уже были написаны, но они не получили такого внимания, как песни, вошедшие на первую пластинку. Кроме того, мы — а я в особенности — начали воспринимать студию как место, где можно сделать дела, которые вне её и вообразить трудно. Так что мы специально собрались сделать большую часть пластинки уже в студии: мы были готовы явиться туда, не имея особых определённых идей — что, разумеется, стало моим постоянным стилем работы.»
Тем временем — с авангардной стороны — Ино продолжал сотрудничество с Portsmouth Sinfonia и заваливал EG потоками предложений. «Брайан обычно выдвигал множество всяких идей», — вспоминает Дэвид Энтховен. «Лучшего торговца подержанными машинами я в жизни не встречал. Его энтузиазм заразителен — он мог бы продать вам что угодно. В другой жизни он бы не снимал мохерового костюма. Если бы мы могли выбрасывать на рынок всё, что угодно, нам бы пришлось запастись каким-нибудь «решетом».»
Одна из идей Ино, попавшая в «решето», состояла в создании альбома музыки, в которой использовались бы только гибридные инструменты и «органические» звуки — типа ручных колокольчиков, стеклянных гармоник и «стальных» барабанов. Поставив этот вопрос на обсуждение, Ино имел в виду музыку британского композитора-эксцентрика Бэзила Кёрчина — в его музыке часто использовались столь же фрагментарные «органические» элементы. Так получилось, что Кёрчин как раз должен был выпустить альбом на Island — Worlds Within Worlds — и в феврале Ино был приглашён написать заметки на его обложке: «Уже через пару минут для меня стало очевидно, что Бэзил не только обнаружил целую новую звуковую область, но и эксплуатирует её с чрезвычайным мастерством и чуткостью, производя на свет прекрасную и наводящую на мысли музыку. Я даже не ожидал такого «бонуса». Обычно считается, что если один человек обнаруживает некое средство выражения и получает признание за это достижение, то для того, чтобы применить это средство как следует, нужен другой человек — свежий и свободный от предрассудков.»[38]
38
Несмотря на поддержку со стороны Ино, Кёрчин — который, как и Ино, работал в самых разнообразных музыкальных формах от поп-музыки и джаза до авангардных экспериментов — не привлёк особого внимания со стороны британских критиков. Только в конце его жизни — т.е. на рубеже столетий — его музыку начало открывать для себя, выпускать (на лейбле-бутике Trunk) и любить уже совсем новое поколение слушателей.