Всемерная помощь, оказанная защитникам Одессы, была настолько эффективной, а стойкость их в обороне настолько прочной, что румынским войскам, блокировавшим город с суши, так и не удалось своими силами взломать оборону OOP. 26 сентября Гальдер записал в своем дневнике: «Позавчера Антонеску принял решение просить немецкой помощи, так как румыны не смогут взять Одессу одни. Антопеску требует: а) войска и б) помощи авиацией».[26]
И все же, несмотря на то что войска OOP могли еще длительное время защищать Одессу и сковывать здесь [40] значительные силы врага, стратегические соображения требовали эвакуации OOP: противник нацелился на Севастополь, что ставило под угрозу срыва и связь с Одессой.
29 сентября Военный совет Черноморского флота доложил в Ставку о том, что создалась реальная угроза потери Крыма, так как 51-я Отдельная армия находится на грани катастрофы, и просил Верховного Главнокомандующего принять решение об эвакуации Одессы и переброске войск OOP в Крым. Такое решение Ставка ВГК приняла в тот же день.[27] Сразу же после совещания в Ставке, не дожидаясь подписания директивы по этому вопросу, Нарком ВМФ дал телеграмму Военному совету флота с приказанием немедленно начать подготовку к эвакуации Одессы.
В директиве Ставки, переданной 30 сентября, командующим Черноморским флотом, Одесским оборонительным районом, 51-й Отдельной армией и Наркому ВМФ приказывалось: эвакуировать войска OOP на Крымский полуостров в кратчайший срок; до их прибытия все силы 51-й Отдельной армии бросить для удержания Арабатской стрелки, Чонгарского перешейка, южного берега Сиваша и Ишуньских позиций; воинские части OOP после переброски в Крым подчинить командующему 51-й Отдельной армией. Во исполнение этой директивы Нарком ВМФ дал указания по организации эвакуации.
Следует подчеркнуть важную особенность эвакуации Одессы: она произошла не под нажимом сил противника, а была организована на основе всесторонней и глубокой оценки обстановки, сложившейся на южном фланге советско-германского фронта.
Как показали последующие события, советское военно-политическое руководство, приняв решение об эвакуации Одессы, проявило гибкий и смелый творческий подход к важнейшей оперативно-стратегической проблеме. Задержка эвакуации Одессы роковым образом могла бы сказаться как на судьбе ее защитников, так и на обороне Севастополя осенью 1941 г.
В соответствии с планом, разработанным командованием OOP и утвержденным Военным советом флота, эвакуация Одесского оборонительного района началась 1 октября и успешно завершилась 16 октября. В ней [41] принимали участие 37 транспортов и 10 боевых кораблей, включая крейсера эскадры, которые совершили в общей сложности 129 рейсов (63 — из Севастополя в Одессу и 66 — в обратном направлении). Из Одессы было эвакуировано около 121 тыс. военнослужащих, 51 тыс. т воинских грузов, более 3,5 тыс. лошадей, более 300 тыс. гражданского населения и 310 тыс. т народнохозяйственных грузов.[28] Воинские перевозки прикрывали с моря 23 боевых корабля, совершившие 152 выхода, и истребительная авиация флота.
Эвакуация воинских и тыловых частей, гражданского населения, боевой техники, воинских и народнохозяйственных грузов была четко спланирована и организованно проведена. В результате потери оказались минимальными: в Одесском порту был поврежден бомбой теплоход «Грузия», не начинавший еще погрузку, и на переходе морем потоплен авиацией противника шедший порожняком транспорт «Большевик». Успешному проведению эвакуации способствовала блестяще организованная оперативная маскировка, обеспечившая такую степень скрытности, что враг не сразу обнаружил факт оставления войсками Одессы, а еще в течение 5–6 ч после того, как из порта ушли последние транспорты, продолжал наносить артиллерийские и авиационные удары по переднему краю обороны, городу и порту.
Ограничение круга лиц, ознакомленных с целями подготовительных мероприятий, отвод воинских частей с передовых позиций под предлогом перегруппировки войск и планомерная эвакуация населения из осажденного города позволили сохранить в тайне план операции. Поддержание в течение всего времени эвакуации жесткого оперативного режима связи, проведение частных наступательных действий, сохранение обычного порядка в организации морских перевозок, хорошо налаженная противовоздушная оборона, исключившая ведение результативной воздушной разведки вражескими самолетами, сыграли исключительно важную роль в дезинформации противника относительно истинной обстановки в операционной зоне OOP. Но не только этим ценен опыт борьбы за Одессу.
Гораздо большее значение он имел для организации впоследствии устойчивой обороны Севастополя и Новороссийска. [42] Подчинение разнородных сил единому командованию, централизация управления всеми силами позволили организовать тесное взаимодействие армейских частей, соединений, авиации и кораблей и частей флота. Со всей убедительностью было доказано, что надежная защита приморских городов может быть достигнута только при условии оказания постоянной помощи войскам со стороны флота: переброска морем соединений и частей, оружия, боеприпасов и всех видов снабжения, артиллерийская и авиационная поддержка, ведение десантных и активных отвлекающих действий на различных участках фронта.
Прибывшие из Одессы дивизии Приморской армии под командованием генерал-майора И. Е. Петрова по численности и боевому опыту представляли собой значительную силу. Они сразу же были направлены на фронт и вступили в бой с противником, возобновившим 18 октября наступление на Ишуньские позиции. К этому времени немецко-фашистское командование довело численность своих войск на подступах к Крыму до девяти пехотных и двух моторизованных дивизий, двух кавалерийских бригад и усилило их артиллерией и авиацией. Противнику, обладавшему значительным превосходством в живой силе и боевой технике, 22 октября удалось прорвать нашу оборону.
И именно в этот день была предпринята попытка улучшить организацию управления всеми силами, находившимися в Крыму, в первую очередь с целью достичь большей согласованности действий сухопутных войск и сил Черноморского флота. Ставка ВГК 22 октября создала командование войск Крыма во главе с вице-адмиралом Г. И. Левченко. Его заместителем по сухопутным войскам стал командующий 51-й Отдельной армией генерал-лейтенант П. И. Батов. Черноморский флот перешел в оперативное подчинение командующего войсками Крыма. Но эта организационная мера, которая в иных условиях могла бы принести существенную пользу, в данном случае оказалась запоздалой и на ход боевых действий уже не могла оказать сколько-нибудь заметного влияния, да и вряд ли в той критической ситуации она была целесообразной. Новому командующему, не имевшему опыта руководства боевыми действиями на сухопутном фронте, требовалось время, чтобы разобраться в обстановке. Но этого времени как раз и не было. Начавшееся на следующий день наспех подготовленное [43] контрнаступление ожидаемых результатов не принесло. После ожесточенных боев с превосходящими силами противника 26 октября 51-я Отдельная армия начала с боями отходить к Керченскому полуострову, а Приморская армия — на юг к Севастополю.
Ввиду того что танковые части и моторизованная пехота противника перерезали шоссе Симферополь — Севастополь, основным силам Приморской армии пришлось отступать через горный хребет Яйла на Алушту и Ялту. В течение нескольких дней враг захватил значительную часть Крымского полуострова: 31 октября — Евпаторию, 1 ноября — Симферополь, 3 ноября — Феодосию. К 4 ноября его войска овладели всем побережьем от Ялты до мыса Чауда.
В связи с тем что противник занял большинство крымских аэродромов и создалась опасность массированных воздушных ударов по главной базе и находившимся в ней кораблям, по приказанию командующего флотом в ночь на 1 ноября часть кораблей эскадры, включая линейный корабль «Парижская коммуна», крейсер «Молотов» и лидер «Ташкент», вышла из Севастополя в порты Кавказского побережья. В последующие дни были перебазированы и другие корабли, эвакуированы в кавказские порты и некоторые службы флота, в районе Туапсе развернут запасной флагманский командный пункт флота.
28
ЦВМА, ф. 10, д. ИЗ, л. 24, 25; ф. 38, д. 2286, л. 23, 24; ф. 204, Д. 6772, л. 10, 31, 32.