А теперь поконкретнее в сущность данной полемики. Реальный расклад таков: единственная вина политических радикалов всех мастей в том, что они хотят власти. А те, у кого власть и деньги не хотят их уступать, делиться ими. Власть имущим педерасты, наркоманы, маньяки и прочие ненормальные и нежизнеспособные формы ничем не могут навредить — они слабоумны и бессильны для развития. Но они могут навредить обществу, разлагая его своим бессилием и аморализмом, изымая колоссальные производительные силы и средства. Поэтому выживание самых беспомощных и бессильных, безвольных становится краеугольным камнем для поддержания власти над государством и обществом: «Новый закон эволюции в корпоративной Америке — выживание самых неприспособленных. Вы должны смотреть себе под ноги, иначе вас затопчут»[12]. Одной финансовой зависимости и полицейской дубинки уже недостаточно, чтобы удерживать гигантские массы людей в повиновении, поэтому дегенерация стала еще одним методом подавления общества, которую власть защищает от «ксенофобов» под видом «гуманизма». К тому же и аппетиты у власть имущих, несмотря на сложность удержания общества в узде, просто запредельные. Господство над миром — вот их цель. Кто может помешать им? Только люди с подобным мышлением, с первородным стремлением к свободе и росту, люди готовые к борьбе. (Они вакцина против болезни — ослабленный вирус, заставляющий общественный организм вырабатывать антитела против загнивания).
Массовое потребление и производство лишает большинство общества почвы традиций, массовые СМИ и культура отупляют людей, притупляют их идеалы суррогатными заменителями, всякого рода онанизмом. Но самым эффективным массовым средством обессиливания и слабоумия на сегодняшний день является, как это не покажется странным, система массового образования. Весь ее учебный материал построен так, чтобы сделать из человека всего лишь зависимую единицу труда и потребления. Если сравнить систему образования аристократов и масс, то легко можно убедиться, что все предметы, которые учат самостоятельному мышлению, жизненной позиции, труду либо изъяты из программ общеобразовательных школ, либо подаются так, чтобы вызывать у людей отвращение к знаниям и труду. Любой учитель знает, как отбить желание учиться. А чтобы учителя массовых школ осуществляли этот метод, их постоянно держат в финансовой зависимости. Система образования как тотальный метод управления массовым сознанием более чем успешно сменила религию, как один из наиболее важных идеологических институтов общества и государственной власти. Можно только порадоваться, что сейчас в России образование в упадке и нищете, особенно среднее. Дети и учителя не нужны ни государству, ни обществу, ни родителям. Но чем хуже, тем лучше. Никто уже не может толком задурить голову молодым. Они видят реальность и хотят создавать свою. Сейчас есть возможность их научить, направить в нужное русло.
Педагогика — ключ к человеческому мировоззрению: передача опыта и идей. Это та универсальная сила, которая учит, как и для чего держать топор в руках. Она может воспитать убогого статиста быть статистом, неудачника быть неудачником. «Уменьши свое сердце»[13]. В них воспитывают смирение с детства, нечистую совесть, вину перед самим собой за свои неудачи. «Учиться, учиться, учиться». Но можно научить и воле к власти, научить, «что такое „плохо“» без «что такое „хорошо“».
Горстка людей хочет возвыситься над человечеством. Их сила — имущество, деньги, государство, СМИ. Но еще одна сила является и их же слабостью — потребительская природа человека. Они не сверхлюди — они сверхпотребители. Они потребляют то же, что и все смертные. Какой бы кошерной ни была пища — это пища. Секс — вообще универсальный животный инстинкт. Всяческое его извращение ведет к сокращению продуктивной функции, к дегенерации. Их семьи и потомство часто становятся ярким примером деградации, бессилия и слабоумия, самых низких человеческих качеств — они все чаще сами пожинают плоды своей политики. Избавиться от этой слабости нет возможности — из-за нее невозможно стать сверхчеловеком. Тот, кто отказывается от потребления, отказывается от земной власти. Она становится бессмысленной. Власть ради власти — надо перестать быть человеком. На это способны единицы. Большинство из власть имущих идет на компромисс — а, значит, соглашается на слабости.
В то же время обездоленным в чем-либо — а таких остается много, потому что массовую систему трудно сбалансировать — плевать на условности потребления. Вне потребительской зависимости просыпаются истинные человеческие страсти, дремавшие годами. «Только после того, как ты всё потеряешь, ты сможешь делать всё, что захочешь»[14]. Они становятся почвой сомнения, они прозревают, они хотят власти, они постепенно готовятся к борьбе. За тех, кто эту борьбу закончил — система, за тех, кто хочет ее вести — жажда власти и разрушения. Поэтому последних и требуется сделать аморальными — они разрушители системы, их «бессилие и слабоумие» — их великое преимущество. Проповедь насилия в СМИ и массовой культуре одних пугают, других соблазняют, пусть и на примитивное, грубое, но насилие. Они могут с легкостью разрушать идеалы и жизни по-настоящему слабоумных и бессильных: «что падает, то нужно еще толкнуть!»[15]. Они черпают силу не из закабаленного сознания, а из инстинктов природы. Эта почва кормит всякий рост. От нее не избавиться.
Новая борьба стремится к новым высотам. Они не сизифово движение в гору, они — рост дерева, рост из почвы к свету. Живое хорошо растет из себя, а не из условий. Условия превращают организм в карликовую березку, воля к власти — в могучую секвойю.
Вообще, до чего же надо было довести свой народ и молодежь, до какого рабского и убогого существования, что самый заклятый враг становится знаменем свободы! «Mein Kampf» Гитлера сегодня — символ освобождения, символ борьбы с тиранией власти: это парадоксально, это маразм! Но это факт. Люди плюются при слове «демократия» и «либерализм», как когда-то при словах «фашист», «буржуй».
Ну, запретят власть имущие элиты «националистическую» и «расистскую» литературу. И что из этого? Какая им в этом корысть? Люди снова откроют классиков марксизма-ленинизма, куда более аргументированную, агрессивную и хорошо освоенную общественным сознанием литературу, направленную непосредственно против них. Они останутся один на один с классовой борьбой: «Пролетарии всех стран соединяйтесь!». История уже продемонстрировала — господам будет плохо. Запретить коммунистов? Есть уже и такая мысль. С «Нюрнбергом» для них не получилось, так как новая элита, взращенная коммунизмом, не хочет оказаться в ответчиках за свое славное прошлое. Все равно останется гигантский пласт разнообразной философии, которая способна сотрясать устои общества. Да и новое поколение не все тупое, они что-нибудь придумают. Нынешняя проблема политического руководства в том, что они ничего не могут, а вернее даже не желают давать взамен людям, кроме полицейской дубинки, диктата закона и монополии. Народ их словами не накормишь и уже не убедишь, раз уж люди читают своих заклятых врагов и верят им. Народу надо «хлеба и зрелищ», которые элиты у них чрезмерно узурпировали для себя. А голодный сытого не разумеет. Но голод хороший стимул для аппетита. Господ сожрут с кетчупом. Люди ведь обычно следуют дурным примерам, особенно когда их доводят до быдла. А нынешние господа дают эти дурные примеры в избытке, прославляют их, сеют направо и налево. Скоро будут пожинать.
P.S.: Я — борьба! За меня свидетельствуют миллионы беспризорников, десятки миллионов нищих и ограбленных рабочих, учителей, врачей и стариков, сотни тысяч изнасилованных женщин, десятки тысяч покалеченных дедовщиной парней, миллионы не рожденных моих соотечественников, моих братьев. Они моя сила, мой дух, моя воля. Миллионы свечей скорби и молитв благословляют меня на битву против уничтожения нашей страны, нашего народа, нашей культуры, меня лично!
15
Ницше Ф. Так говорил Заратустра./Ф. Ницше.//По ту сторону добра и зла: Сочинения. — М. Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 2002. — С.461.