В конце концов, когда другие начинают топтать наше человеческое и национальное достоинство, они перестают чтить в нас вообще людей, они пытаются сделать нас рабами на нашей земле, отобрать у нас нашу страну, разрушить нашу культуру. Нас с детства воспитывали защищать свою землю, свое человеческое достоинство. Единственный недостаток этого воспитания сегодня связан с недавней историей — нас не учили быть хозяевами в своей стране. Этой слабостью и пытаются воспользоваться другие. Это их корысть. Чужую корысть нельзя не понять, но нельзя ее и принять, и терпеть. Следует научиться быть хозяевами на своей земле, чтобы другие чтили наше национальное достоинство, считались с нашими интересами.
Взаимоуважение не может возникнуть там, где топчут достоинство. Многое можно терпеть по отношению друг к другу. Но нас воспитывали, что нельзя позволять другим оскорблять и надругаться над нашим домом, нашими женщинами, стариками и детьми. Этому учат всех, везде, всегда. Если терпеть и это, значит просто быть слабым и деградирующим. Наши предки побеждали врагов и угнетателей всегда, поэтому у нас есть своя страна, своя история. В этом наша сила.
Также важно понять, что другие обязаны развивать нашу страну, приумножать ее, а не только свое богатство. Им никто не запрещает любить свою родину, свои обычаи, свою культуру, поэтому никто не может нам запрещать любить свою землю, свою культуру у себя дома. Никто не имеет права на нашей земле ставить свою культуру, обычаи, историю выше нашей. Этим правом народ обладает лишь у себя дома на родине. Есть достижения выше наших, но мы без чужой помощи и вразумления можем их определить и восхищаться ими.
Враги — это те, кто пытается надругаться над нашими национальными интересами, захватить нашу землю и ресурсы, отнять кусок хлеба у наших детей ради своих, унизить нас, наших женщин и стариков. Их нельзя терпеть, с ними запрещается считаться, с ними необходимо бороться. К тем же, кто порабощает наших соотечественников, насилует наших женщин, травит наших детей наркотиками, не следует проявлять жалости. Ведь мы не проявляем жалости к враждебной биомассе, заразе, саранче, к стае бешеных псов? Нам необходимо защищать нашу плоть и кровь, нашу родную землю. И не надо нам тыкать в наших собственных упырей, это наше дело, сами с ними разберемся, по своему закону и обычаю, другие нам не указ в этом деле. С ними можно где-то и мягче, потому что они — наши, мы их воспитали — других не мы воспитывали. Кто же из наших навлек на себя позор перед другими, тот предал нас и пусть ответит за это перед другими. Но здесь, как и везде, если есть сомнения, мы имеем право выяснить детали и защищать своих от предвзятости и несправедливости. В трудные минуты борьбы своих бросать нельзя.
Мы будем созидать на земле наших предков. Будем жить, растить детей. Приумножать и улучшать — созидать. Но если понадобится, будем бороться. Так было, так есть, так будет.
6. Буржуазная реакция на национализм
Национализм и буржуазная цивилизация. Элитаризм. — Механизм разграничения социальных сообществ и национальное большинство. — Девальвация национального в социальном. — Корпоративизм и корпоративный либерализм. — Всеобщность и отбор. — Преодоление национального корпоративизмом. — Последствия буржуазной реакции корпоративизма для общества. — Меньшинство от большинства против меньшинств. Необходимость борьбы.
Современный элитаризм в рамках неоконсервативной реакции стремится преодолевать национализм любыми путями, в любой ситуации, ради частного интереса. Национальное ставится на службу буржуазии, либо, если становится невыгодным — отрицается, затаптывается. Вот как это происходит.
Исходя из определения Советской поры, национализм, казалось бы, вообще естественное явление капитализма, буржуазной цивилизации.
«Национализм — идеология и политика буржуазии, обеспечивающие ее классовые эксплуататорские интересы за счет других наций, выдаваемые ею за интересы всей нации. „Реакционный или черносотенный национализм стремится обеспечить привилегии одной из наций, осуждая все остальные нации на подчиненное, неравноправное и даже совершенно бесправное положение. Буржуазный и буржуазно-демократический национализм, на словах признавая равноправие наций, на деле отстаивает некоторые привилегии одной из наций и всегда стремится к достижению больших выгод для „своей“ нации (т. е. для буржуазии своей нации), к разделению и разграничению наций, к развитию национальной исключительности и т. д.“ (Ленин)»[16].
Однако на сегодня следует, конечно же, исследовать, сколько реально «национального» содержит в себе современное буржуазное общество и государство. Действительно механизм разграничения и разделения крупных сообществ происходит в первую очередь по национальному, этническому признаку. В соответствии с ним формируется государственная и национальная идентичность нации по отношению к другим нациям. Но внутри крупных социальных сообществ разграничение и разделение не заканчиваются лишь национализмом. Оно происходит по совершенно разным и многообразным признакам. Элитаризм — один из них. Всегда образуются неравнозначные по количеству, по доходу, по религии, по профессии и т. д. группы. Каждая из этих групп отстаивает или интегрирует свои интересы с другими группами. Самой крупной группой в любом обществе, составляющем государственное образование, будут люди длительное время формировавшие и осваивавшие единое пространство своего государства — национальное большинство. Национальное большинство — это основной социальный ресурс государства, участвующий во всех сферах развития данного общества и его государственных институтов. Национальное большинство — самая крупная корпорация внутри любого государства. Ее единство и идентичность отражается в совокупности самых важных и масштабных, общих интересах государства и общества — национальных интересах. Но помимо этих интересов в обществе существуют еще гигантское множество интересов, как разных групп, так и индивидуальных. Во внутренней структуре общества национализм становится лишь корпоративным интересом одним из многих. Каким же положением в системе приоритетов современного буржуазного государства обладает национализм — интересы национального большинства?
Любой протекционизм в экономике государства может быть напрямую направлен на национальные интересы — быть признаком национализма, либо этнизма, но может быть таким же образом направлен на интересы любого вида корпорации. «Националистическая» практика буржуазного государства давно уже перестала быть чисто национальной, т. е. отвечающей интересам национального большинства, она всего лишь метод регулирования социально-экономических отношений. Современное индустриальное государство основывается уже на очень сложном и разнообразном механизме социальных отношений: полиэтнических, поликультурных, полифункциональных, суперэтнических, включающих в себя самые разнообразные иерархии и институты. Это происходит вследствие сращения в одном индустриальном пространстве всех типов социальных, национальных и экономических объединений.
Ситуация изменилась для буржуазии. Она сама уже не живет в национальном пространстве. Поэтому патетика интернационализма в буржуазной цивилизации становится средством борьбы за равенство для себя, своей корпорации против чужих преимуществ. Конкуренция — основа рыночной экономики — равенство не признает. Современный либерализм направлен принципом конкуренции против монополизма крупных групп и образований, в том числе против самой сильной корпорации — государства и самой крупной корпорации — нации. Всевозможные корпорации, посредством финансового и политического лоббизма, получают от этой идеологии протекционизм со стороны государства против крупного монополизма и национализма (национальных интересов). Таким образом, на сегодняшний день ранее «националистический» метод обеспечивает интересы всевозможных корпораций, диаспор, конфессий, но не большинства, то есть замещен на «корпоративный» метод. Подтверждением этому служит тот факт, что часто над целым национальным большинством может доминировать небольшая народность или религиозная группа (африканеры в ЮАР, сунниты в Ираке). Из современного общества изъят лишь национализм крупных корпораций, таких как нация, народ, для обеспечения конкуренции и против крупного монополизма. Но человек из национального большинства ничего не получил взамен, после этого соглашения частных корпораций. То есть он — представитель национального большинства — остался один против коллективных корпораций: абсолютное меньшинство против разного рода корпоративного по отношению к нему большинства. Ему в силу корпоративного либерализма уже нельзя объединяться в очень крупные корпорации, такие как нация, выступать как нация. Национальный этап для современного государства считается уже «пройденным» с точки зрения правящих элит. Личность получает только лишь права на индивидуалистические ценности, которые она в большинстве своем не может реализовать — для большинства индивидуальное счастье остается иллюзией, потому что нет возможностей его обрести: корпоративные интересы, как когда-то национальные, выше индивидуальных, а общие, общенациональные упразднены. Именно через общие интересы индивид раньше осуществлял свои права. Такова была демократия — «один голос — один человек».