«Фашистская теория расового превосходства и сверхчеловека превратилась в государственную доктрину. В соответствии с ней, помимо евреев, к т. н. „неполноценным расам“ были причислены также и славянские народы. Исходя из нее, немецкие фашисты вывели для себя право порабощать и уничтожать другие народы. Посредством этой преступной идеологии они разбудили во многих людях самые низменные инстинкты. Побуждения человечности подверглись презрению, человеческое достоинство — издевательствам, но это было лишь прелюдией к куда более страшному преступлению. Геноцид и расовое уничтожение [Völkermord und Rassenmord], начиная с 1939 года, и особенно в последние годы войны, совершались непосредственно в промышленных масштабах»[87].
Даже если данная мысль не сформулирована в одну фразу так, чтобы слова «геноцид евреев и славян» стояли в одном предложении, из контекста все же ясно, что именно об этом идет речь. Ей полностью созвучна другая формулировка — из решения окружного суда Карл-Маркс-Штадта по делу Эрнста Киндера в 1976 году: «Фашистская теория расового превосходства и сверхчеловека превратилась в государственную доктрину. Исходя из нее, они [нацисты] вывели для себя право порабощать и уничтожать другие народы, прежде всего славянские народы и евреев, потому что те принадлежат к „неполноценным расам“»[88].
Киндер, бывший гестаповец и эсэсовец, в качестве руководителя автопарка зондеркоманды 10а айнзацгруппы D прошел от румынского города Яссы через Мелитополь, Мариуполь, Таганрог, Краснодар до Ейска, лично принимая участие в массовых расстрелах советских граждан еврейского и славянского происхождения, и убил не менее 260 человек. Участвовал в акциях уничтожения евреев в Мелитополе (2000 жертв за два дня), Мариуполе (1000 жертв), Таганроге (1500 жертв). В Ейске 9–10 октября 1942 года активно участвовал в ликвидации детской психиатрической больницы, когда 214 больных детей были убиты в пригнанной из Краснодара душегубке. Все два дня Киндер заводил и заносил в нее детей. За свои преступления судом приговорен к смертной казни.
Заслуживает упоминания также решение окружного суда Лейпцига, где в 1977 году судили Юлиуса Ханса Краузе, в 1941–1944 годах действовавшего в составе одного из подразделений тайной полевой полиции на территории Белорусской СССР и западных областей РСФСР. За участие в карательных акциях и массовых казнях и убийство нескольких десятков гражданских лиц приговорен к пожизненному заключению. Суд особо упомянул письма, написанные тогда Краузе родителям, где он утверждал, что «русские вообще не стоят того, чтобы обращаться с ними как с людьми».
В тексте приговора постулируется, что «фашистская оккупационная политика… была нацелена на порабощение, ограбление и истребление целых наций и групп населения», что Третий рейх вел против СССР и его народов войну на уничтожение и «намеревался убить и насильно вывезти миллионы советских граждан». «10 миллионов советских граждан пали на полях Второй мировой войны. Но столько же жертв — более 10 миллионов — погибли под обломками, были расстреляны, умерли голодной смертью в фашистских лагерях или были жестоко замучены». Далее суд признает, что гитлеровский фашизм «занимался систематическим сокращением славянства и еврейства»[89].
Легко заметить, что в последней цитате, как и в других вышеприведенных, систематическое сокращение относится к евреям и славянам. Тексты судебных решений ставят славян и евреев рядом, демонстрируя, что суть истребительной политики тут одна и та же: очищение жизненного пространства для «высшей арийской расы» от «неполноценных рас». Да, упоминание рядом массового истребления и даже геноцида евреев, славян и цыган идет несколько вразрез с современным образом геноцидов в западном и частично российском публичном и политическом пространстве. Но ведь речь о формулировках 1960–1970-х годов, когда даже на Западе картина Холокоста и вообще массового уничтожения народов и групп населения нацистами только складывалась и — будь тому определенные политические предпосылки — могла сложиться и по-другому.