Сэггер – это противотанковый, управляемый с помощью провода реактивный снаряд, который мог быть выпущен одним солдатом, лежащим на земле. Радиус его действия (расстояние, с которого он мог уничтожить танк) составлял 3 тысячи метров (или 1,86 мили) – в 10 раз больше, чем у РПГ. Мощность заряда сэггера также была значительно большей[44].
Каждый стрелок мог действовать в одиночку, и ему не нужны были даже кусты, чтобы спрятаться, – небольшой ложбины в пустыне было достаточно. От стрелка требовался лишь выстрел в направлении танка, затем, пользуясь джойстиком, он должен был направлять красный луч в заднюю часть ракетного снаряда. Пока солдат мог видеть красный луч, провод, который оставался подключенным к снаряду, позволял ему направлять снаряд в цель на большое расстояние и с высокой точностью[45].
Израильская разведка знала о сэггерах еще до начала войны 1974 года, и израильтяне даже сталкивались с ними в пограничных стычках с египтянами на протяжении «войны на изнурение», начавшейся сразу после войны 1967 года. Однако высшие военные чины считали сэггеры попросту еще одним противотанковым оружием, которое качественно ничем не отличалось от того, с которым израильтяне успешно справлялись во время войны 1967 года. Таким образом, по их мнению, методы противодействия сэггерам уже существовали, и поэтому никаких разработок чего-то такого, что специально предназначалось для использования против сэггеров, не было.
Решефу и его подчиненным пришлось самим выяснять, что за оружие поражало их танки и как ему противостоять, причем все это нужно было сделать в пылу битвы.
На основании докладов своих бойцов оставшиеся в живых офицеры Решефа поняли, что у сэггеров есть некоторые слабые стороны: они летели относительно медленно, и требовался постоянный визуальный контакт стрелка с израильским танком. Поэтому израильтяне придумали новую тактику – как только на одном из танков появлялся красный луч, все танки начинали двигаться хаотично, одновременно ведя огонь в направлении невидимого стрелка.
Пыль от движущихся танков и ответный огонь мешали стрелку визуально отслеживать смертоносный красный луч и наводить снаряд на цель. Эта совершенно новая тактика доказала свою успешность, и после войны ее со временем приняли на вооружение войска НАТО. Она не обкатывалась годами на учениях в военных колледжах, и ее не предписывали военные руководства. Это была импровизация солдат во время боевых действий.
Как это обычно бывает в среде израильских военных, тактические инновации пришли снизу, от командиров танков и их офицеров. Скорее всего, им никогда не приходилось просить своих руководителей, чтобы те решили их проблему, скорее всего, они никогда не говорили, что у них нет властных полномочий, чтобы действовать самостоятельно. И они не видели также ничего странного в том, чтобы брать на себя ответственность изобретать, усваивать и распространять новую тактику в режиме реального времени.
Однако то, что делали эти солдаты, было странным. Если бы они работали в мультинациональной компании или служили в любой другой армии, они не могли бы так поступать – по крайней мере по собственной инициативе. Историк Михаэль Орен, который служил в Армии обороны Израиля в качестве офицера связи, так сказал об этом: «Израильский лейтенант, вероятно, имеет больше свободы принимать решения, нежели его коллега в любой другой армии мира»[46].
Эта свобода, свидетельства присутствия которой в корпоративной культуре мы приводили в прошлой главе, превалирует в среде израильских военных. Для большинства людей военная культура – это строгая иерархия, непоколебимое подчинение старшим по званию и принятие того факта, что каждый солдат – это всего лишь «маленькая спица в огромном колесе». Однако Армия обороны Израиля не соответствует этому шаблону. А в Израиле почти каждый служит в армии, и израильская военная культура прививается израильским гражданам на протяжении двух-трех лет обязательной военной службы.
В израильской армии делегирование ответственности сверху вниз происходит частью по необходимости, частью в плановом порядке. Как выразился Эдвард Луттвак, военный историк и специалист по стратегии, автор книги «Пентагон и искусство войны» и соавтор книги «Армия израильтян»: «Все военные провозглашают ценность импровизации: прочитайте, что пишут по этому поводу китайские, французские или британские военные, – все они говорят об импровизации. Однако слова ни о чем не говорят. Вам следует присмотреться к структуре»[47].
45
Azriel Lorber. Misguided Weapons: Technological Failure and Surprise on the Battlefield. Dulles, Va.: Potomac Books, 2002. P. 76–80.
47
Интервью с Эдвардом Луттваком, старшим партнером Center for Strategic and International Studies, декабрь 2008 года.