Санбар также убежден, что эта система могла бы работать только в условиях маленькой, борющейся и идеалистической нации: не существовало прозрачности действий правительства, однако «все политики тогда умирали в бедности. Они вмешивались в рынок и решали то, что считали нужным, но никогда ни один из них не присвоил ни единого цента»[107].
Краеугольным камнем первого большого скачка была радикальная и символичная социальная инновация, чье локальное и глобальное влияние было абсолютно непропорционально ее размеру, – кибуцы. Сегодня жители кибуцев – менее чем 2 % израильского населения – создают около 12 % национального экспорта.
Историки назвали кибуц «наиболее успешным коммунальным движением в мире»[108]. Однако в 1944 году, за четыре года до основания Израиля, только 16 тысяч человек жили в кибуцах («кибуц» означает «собрание» или «коллектив», во множественном числе «кибуцим»^ а члены кибуца называются «кибуцниками»). Кибуцы были созданы как сельскохозяйственные поселения, предполагающие для своих членов исключение частной собственности и достижение полного равенства. Их общее население выросло за последующие 20 лет до 80 тысяч человек, живущих в 250 поселениях, что составляет, кстати, только 4 % общего населения Израиля. Однако к настоящему времени выходцы из кибуцев составляют примерно 15 % членов кнессета – израильского парламента – и еще большую долю офицеров и летчиков Израиля. Одна четверть из 800 солдат израильской армии, погибших в Шестидневной войне 1967 года, были членами кибуцев – то есть доля погибших из их числа была в шесть раз больше, чем в целом по стране[109].
Хотя при упоминании социалистической коммуны на ум могут прийти образы богемной культуры, ранние кибуцы были очень мало на это похожи. Члены кибуцев являлись символами выносливости и неформальности, а их стремление к радикальному равенству породило одну из форм аскетизма. Известным примером этого был Абрам Херцфельд – лидер кибуцного движения в первые годы государства, который считал ватерклозеты неприемлемым декадентством. Даже в бедном и осажденном Израиле 1950-х годов, когда многие товары первой необходимости были по карточкам, в большинстве израильских поселений и городов ватерклозеты считались общепринятыми и необходимыми. Как гласит легенда, когда в кибуце был установлен первый туалет, Херцфельд лично разрушил его топором. К 1960-м годам даже Херцфельд не мог сопротивляться прогрессу, и в большинстве кибуцев установили ватерклозеты[110].
Кибуцы были гиперколлективным и гипердемократическим явлением. Каждый вопрос самоуправления – начиная с того, какие сельскохозяйственные культуры выращивать, и кончая тем, должны ли члены кибуца иметь телевизор, без конца обсуждался. Шимон Перес сказал нам: «В кибуцах не было полиции. Не было судов. Когда я был членом кибуца, не существовало частных денег. До моего появления не было даже частной почты. Приходила почта, и каждый мог ее читать».
Возможно, наиболее спорным явлением было то, что дети воспитывались сообща. При всех различиях почти все кибуцы имели «детские дома», где дети жили и воспитывались членами кибуца. В большинстве кибуцев дети видели своих родителей только несколько часов в день, но засыпали они вместе со своими сверстниками, а не в домах своих родителей.
Восхождение кибуцев было отчасти результатом сельскохозяйственного и технологического прорыва, который имел место в израильских кибуцах и в израильских университетах. Переход от исключительных трудностей, от непреклонной идеологии эпохи основателей, от обработки земли к современной индустрии может быть увиден на примере кибуца Хацерим. Этот кибуц вместе с другими десятью изолированными крошечными форпостами был основан однажды ночью в октябре 1946 года, когда хагана – еврейская милиция, существовавшая до основания государства, решила установить свое присутствие в стратегических точках на юге пустыни Негев. Когда рассвело, то прибывшие для строительства сообщества пять женщин и двадцать пять мужчин обнаружили, что находятся на бесплодной вершине холма посреди пустыни. Единственная акация виднелась на горизонте.
Потребовался год, прежде чем эта община сумела проложить б-дюймовую трубу, для того чтобы доставлять воду из района, который находился за 40 миль отсюда. Во время войны за независимость 1948 года кибуц был атакован и его водовод – перерезан. Земля была настолько засолена и настолько трудна в культивации, что к 1959 году члены кибуца обсуждали вопрос о закрытии Хацерима и переезде в более приспособленное для жизни место.
108
Daniel Gavron. The Kibbutz: Awakening from Utopia. Lanham, Md.: Rowman 8c Littlefield, 2000. P. 1.
109
Bruno Bettelheim. The Children of the Dream: Communal Child-Rearing and American Education. New York: Simon & Schuster, 2001. P. 15–17.
110
Alon Tal. Pollution in a Promised Land: An Environmental History of Israel. Berkeley: University of California Press, 2002. P. 219.