17 января Фроман информировал своих сотрудников о своем единоличном решении держать компанию Intel в Израиле открытой во время войны как вызов приказам правительства, но на добровольной основе: ни один работник не будет наказан, если он не выйдет на работу.
В 2 часа ночи 18 января, Фроман, как и большинство израильтян, был разбужен сиренами, объявлявшими о воздушном нападении. Он и его семья быстро надели противогазы и спустились в убежище. Когда атака завершилась, они узнали, что восемь ракет ударили по Тель-Авиву и по Хайфе, недалеко от основного подразделения компании Intel по исследованиям и разработкам, хотя эти ракеты не были начинены химическим оружием. Ожидались еще ракетные нападения в последующие дни. Будет ли Саддам снаряжать ракеты химическими боеголовками, было неясно.
В 3:30 утра, когда Фроман прибыл на завод со своим противогазом, он сразу прошел в «чистую комнату» – сердце фабрики по производству чипов, где, для того чтобы поддерживать среду, свободную от пыли, техники работали в герметичных костюмах, которые делали их похожими на астронавтов. Работа в этих комнатах уже шла полным ходом. Ему сказали, что когда зазвучали сирены, сотрудники прошли в убежище на заводе, но после быстрых звонков домой они вернулись к своим рабочим станциям. Когда началось утро первого дня после атаки, Фроман ожидал увидеть в лучшем случае половину смены. Пришло 75 %. После второй ракетной атаки Ирака на Хайфу присутствие работников в центре по разработке процессоров увеличилось до 80 %. Чем более яростными были атаки, тем больше людей появлялось на работе. Добро пожаловать в Израиль – компания работает нормально.
Высшие руководители компании в штаб-квартире в Санта-Кларе не смогли бы найти предлог и сказать, что компания в Израиле не работает. Спустя два дня, во время телеконференции с Санта-Кларой, снова сработали сирены, оповещающие о воздушном нападении. Израильская команда попросила минутной отсрочки, чтобы переместиться в убежище, надела противогазы и продолжала участвовать в телеконференции из убежища. Группа работников Intel даже организовала детский сад на территории компании, поскольку школы были закрыты, и уж если сотрудники были готовы участвовать в «миссии неповиновения Фромана», то у них не было выбора, как только взять детей с собой на работу. Кроме своих регулярных обязанностей люди вызвались посменно работать также и в детском саду.
Это наследие приверженности Фромана все еще прослеживается в решениях новых международных компаний открывать критически важные операции в Израиле. И некоторые из этих отделений, такие как отделения Google, были построены в период ливанской войны 2006 года.
Объяснение этому более широкое, нежели только инженерный талант. Это и менее вещественные факторы, такие как драйв в направлении успеха, как личного, так и национального. У израильтян есть для этого слово – давка, которое может частично быть отражено словом «наперекор», «специально», «как раз», «именно потому» и проч. Они как бы говорят: «Чем больше они нас атакуют, тем большего успеха мы достигаем».
Эйтан Вертхаймер сказал Уоррену Баффету в начале ливанской войны 2006 года: «Мы собираемся определить, какая сторона достигла победы, повышая производительность фабрики и выводя ее на уровень, который ранее не достигался, именно тогда, когда на нас падают ракеты»[155]. Израильтяне за счет развития своей экономики и деловой репутации – а они могут быть предметом национальной гордости и измерителем национального роста – создали в иностранных инвесторах уверенность в том, что Израиль способен выполнять свои обещания или даже перевыполнять их. Благодаря Дову Фроману, Эйтану Вертхаймеру и многим другим вопрос катастрофического риска для инвесторов и иностранных компаний, рассматривающих возможность ведения бизнеса в Израиле, становится в конечном итоге не важным.
Глава 10. Йозма. Подбор партнеров
Джон Лепной когда-то сказал о ранних годах рок-н-ролла: «До Элвиса ничего не было». В отношении успеха венчурного капитала и высокотехнологичного предпринимательства в Израиле, если перефразировать Леннона, можно сказать, что до «Иозма» ничего не было.
Сын Орны Берри, Амит, отправил сообщение на 32 млн долларов. Он обнаружил сообщение голосовой почты для своей матери. Это был звонок вице-президента компании Siemens – немецкого телекоммуникационного конгломерата. Орна Берри была в этот момент за границей – она предлагала свою молодую компанию крупным игрокам, которые рассматривали вопрос о покупке, и пропустила этот звонок. Сообщение от Siemens обозначило начало процесса, кульминацией которого стало первое приобретение израильской «стартующей» компании европейской компанией. Транзакция была завершена в 1995 году.