После того как в 1994 году он основал JVP, Маргалит сумел собрать сотни миллионов долларов от французской компании Telecom SA, немецкой компании Infineon Technologies AG, а также от Reuters, Boeing, Колумбийского университета, MIT и сингапурского правительства – и это только малая часть инвесторов. Он поддержал десятки компаний, многие из которых стали публичными или были проданы международным игрокам, обеспечив сверхприбыли. JVP оставила позади PowerDsine, Fundtech и Jacada, причем все эти фонды котируются на NASDAQ. Одной из больших удач фонда была компания Chromatis Networks, занимающаяся оптоволоконными сетями, которая была продана Lucent за 4,5 млрд долларов.
В 2007 году журнал Forbes поставил Маргалита 69-м в «The Forbes Mides List» – списке «лучших венчурных капиталистов в мире». Он – один из трех израильтян в первой сотне имен из этого списка, в которой находятся в основном американцы.
Однако вклад Маргалита в экономику Израиля не ограничивается рамками бизнеса. Он вкладывает огромные суммы из своего собственного состояния, а также предпринимательские ноу-хау, чтобы заново оживить иерусалимский мир искусства. Его детищем является «Маабада» – Иерусалимская лаборатория прикладных искусств, которая лидирует в области исследования связи между технологиями и искусством и объединяет усилия художников и технологов, которые работают бок о бок так, как нигде в мире.
По соседству с основанным им некоммерческим театром, расположенным в брошенном здании, Маргалит разместил в помещении типографии штаб-квартиру студии анимации Animation Lab, которая стремится конкурировать с Pixar и другими студиями в производстве полнометражных анимационных фильмов.
Иерусалим может показаться самым невероятным местом, в котором можно было бы создать киностудию мирового класса. Как центр трех монотеистических религий, древний город Иерусалим отличается от Голливуда настолько, насколько это вообще можно представить. Производство фильмов – это не израильская специализация, хотя израильские фильмы недавно были высоко оценены на международных фестивалях фильмов. Еще больше осложнял ситуацию тот факт, что израильский мир искусства сосредоточен в «мирском» Тель-Авиве, а не в Иерусалиме, больше известном святыми местами, туристами и правительственными офисами. Однако идеи Маргалита относительно создания компаний, рабочих мест, отраслей и креативных рынков относились именно к Иерусалиму.
Такая культурная приверженность может играть центральную роль в успехе экономических кластеров, что касается и высокотехнологичной промышленности Израиля. Кластер – как это описано автором данного термина, профессором Гарвардской школы бизнеса Майклом Портером – является уникальной моделью для экономического развития, потому что он основан на «географической концентрации» взаимосвязанных структур – бизнесов, правительственных учреждений, университетов – в определенной области[191]. Кластеры обеспечивают экспоненциальный рост этих сообществ, поскольку люди, живущие и работающие внутри кластера, некоторым образом связаны друг с другом.
Примером, согласно Портеру, может служить «винный кластер» в Северной Калифорнии, куда входят сотни винодельческих организаций и тысячи независимых производителей винограда. Здесь также поставщики посадочного материала, производители оборудования для ирригации и сбора урожая, производители бочек, дизайнеры этикеток для бутылок помимо всей местной индустрии СМИ с фирмами по рекламе вин и публикациями на тему виноторговли. Калифорнийский университет в Дэвисе, также находящийся поблизости, имеет всемирно известную программу по возделыванию винограда и виноделию. К югу, в Сан-Франциско, находится Институт вин, а неподалеку, в Сакраменто, – законодательное собрание штата Калифорния, в котором имеются специальные комитеты, занимающиеся делами винной отрасли. Аналогичные структуры сообществ существуют по всему миру: кластер моды в Италии, кластер по биотехнологиям в Бостоне, кластер кинопромышленности в Голливуде, финансовый кластер на Уолл-стрит в Нью-Йорке и технологический кластер на севере Калифорнии.
Портер замечает, что высокая концентрация людей, работающих в определенной отрасли и говорящих об этой отрасли, обеспечивает компаниям большую доступность работников, поставщиков и специальной информации. Кластер не ограничивается рабочим местом; он является частью повседневной жизни человека, включая взаимодействие с коллегами в местном кафе, возле школы (когда вы забираете оттуда своих детей), в церкви. Связи в сообществе становятся связями в профессиональной жизни, и наоборот.
191
Интервью с Майклом Портером, профессором экономики Гарвардской школы бизнеса, март 2009 года.