По пути к Орскому месту Татищев осматривал местность у Красной горы. Здесь было два предложения. Англичанин, находившийся в составе комиссии как математик и астроном, морской капитан Джон Эльтон предлагал место под горой. Оно было признано слишком тесным для будущего города (необходимо здесь заметить, что позже Эльтон вступил в персидскую службу на Каспии, вредил России). Инженер-майор Ратиславский предлагал строить по склону горы, что было также неудобно, хотя, с оборонительной точки зрения, и выгодно. Татищев выбрал третье место, на некотором расстоянии от горы. Часть его занимает сейчас село Красногор, Ратиславскому было поручено снять план местности, для того чтобы приступить к проектированию.
В начале 1739 года В. Н. Татищев, получив разрешение, отправился в Петербург, где подал в кабинет обстоятельные представления по устройству края. Среди них одним из главных было строительство Оренбурга у Красной горы. С предложениями Татищева согласились, но его самого удержали в столице для проведения следствия по доносам, где его обвиняли в злоупотреблениях. Он был отстранен от должности, и в июне 1739 года начальником Оренбургской комиссии был назначен генерал-лейтенант.князь В. А. Урусов.
Что касается В. Н. Татищева, то для него дело окончилось более или менее благополучно, в том смысле, что его не осудили, несмотря, на предвзятость мнений большинства членов следственной комиссии. С середины 1741 года он возглавил калмыцкую комиссию, и с этого же года исполнял обязанности губернатора Астраханского края. По-настоящему он так и не был оправдан.
20 августа 1739 года вышел указ, где было сказано: «Город Оренбург строить на изысканном месте вновь при Красной горе, ...прежний Оренбург именовать Орская крепость» [5] . Таким образом, нареченный Оренбургом город на устье Орском никогда не был построен, даже никаких строительных работ, очевидно, не произвели. Название же города носила четыре года только первая небольшая крепость.
Прибыв в Самару, князь Урусов сразу стал принимать меры к тому, чтобы начать строительство Оренбурга летом 1740 года, «чего для при Красной горе принадлежности... осенью и в зиму приуготовлять было велено», с тем чтобы весной, выступив из Самары, основать город.
События, однако, помешали этому. Восстание в Башкирии не затухало; и, уже выступив в оренбургский поход, Урусов получил с курьером указ из военной коллегии, чтобы «ему генерал-лейтенанту, ― как пишет П. И. Рычков, ― оставя оренбургский поход, со всею командою итти прямо на воров башкирцев и так единожды усмирить, чтоб впредь к замешаниям никакой искры от них не осталось», что он и учинил. Он подавлял восстание с чрезвычайной жестокостью. В одном Сакмарском городке, где производилось следствие над частью повстанцев, было казнено 170 человек, более трехсот человек наказали кнутом и «урезыванием носов и ушей для публичного знака». Происходило это в последних числах сентября, и для строительства города времени уже не оставалось. За все лето Урусов всего один раз побывал на месте предполагаемого строительства, чтобы осмотреть его, и то проездом, не пробыв у Красной горы даже полного дня. Это было в конце июня, он приказал тогда снять план ситуации и составить проект, чтобы потом можно было все обсудить.
Проектов строительства в 1740 году было два (позже добавился еще один). Для места, одобренного В.Н Татищевым, проект планировки выполнили инженер-прапорщик Димитрий Тельной и архитектор Лейтгольд. Проект интересен потому, что позже оказался близок к осуществлению, кроме того, он представлял собой своеобразный переход от планировочного решения города на устье Ори к планировке настоящего Оренбурга.
Рис. 1. План Оренбурга у красной Горы. Проект.
На чертеже (рис. 1) видно, что крепость оставалась 9-бастионной и почти круглой. Планировка же решена по прямоугольному принципу, тогда как на Орском устье применена была радиально-кольцевая схема.
В обоих случаях планировка отвечала принципу регулярности, который тогда господствовал, хотя радиально-кольцевая схема использовалась значительно реже. В проекте у Красной горы обращает на себя внимание особое расположение кварталов, благодаря которому значительно сокращается количество сквозных улиц. Сделано это, видимо, в оборонительных целях: кварталы на юго-западе и юго-востоке явно прикрывают часть улиц, что имело бы существенное значение для организации обороны внутри крепости в случае прорыва через вал. По центральным осям кварталы, перекрывающие улицы, делят город на три довольно изолированные, хотя и неравные части. Это также могло способствовать обороне. Искать иные причины такого планировочного решения вряд ли целесообразно, тем более, что по обычной прямоугольной схеме все улицы просто пересекаются под прямым углом, о чем свидетельствует регулярная планировка населенных пунктов той эпохи не только в России, но и в других странах. К такому решению проектировщики пришли, видимо, исходя из предыдущего плана. Возможно также и влияние проекта Петербурга (города-крепости на Васильевском острове) по варианту архитектора Д. Трезини, где такой прием используется. К юго-западу от города на холме со стороны Яика, до которого тогда было около полукилометра, предлагалось построить цитадель (на чертеже обозначена буквой «а»),