Яицкие ворота (по чертежу 1760 г.).
На рисунке показаны Яицкие ворота по чертежу 1760 года. Они имели следующие приближенные размеры: высота проема ― 3,6 метра, ширина его ― 3 метра, общая высота более шести метров. Интересен мост. Он с двумя люками в средней части. Расстояние между ними соответствует ширине ворот и могло служить меркой для повозок с грузом.
На южной стороне предполагалось брустверное укрепление от Преображенского до Нагорного полу-бастиона, включавшее редант ― укрепление в виде выступающего наружу угла. Здесь проектировались пятые ― Водяные ворота. Планировали также срезать под бруствером «крутость горы, коя из природного камня». Практически почти все осталось на бумаге, ибо особой необходимости в этом не было.
Рис. 3. Профили вала в 1746 г.
Первоначально вся ограда Оренбургской крепости проектировалась по профилю, показанному на чертеже под буквой «а» (рис. 3). Особенностью здесь является уступ на уровне местного горизонта, отделяющий эскарп рва от крутости вала. Уступ этот, называемый бермой, может быть горизонтальным или наклонным; он применяется и теперь у высоких плотин, железнодорожных насыпей и т. п. Назначение бермы ― представлять упор для дерна, которым покрыта крутость вала; препятствовать размыву вала атмосферными осадками, тем, что стекающая вода задерживается, не приобретя слишком высокую скорость; предохранять ров от скатывающейся по крутости вала земли. По этому профилю была сделана северная куртина между Губернским и Галофеевским бастионами. Находясь с парадной стороны крепости, она пользовалась особым вниманием. Уже в 1745 году ее западная половина на протяжении 33 саженей была совсем готова, тогда как весь остальной вал оставался еще бесформенным (черт, «б», рис. З) [10] . Профиль не мог быть сделан к этому времени потому, что, судя по чертежам, объем отсыпанной земли достигал примерно трети необходимого, если за основу брать профиль упомянутой куртины. Ров почти всюду имел половину проектировавшейся ширины, и не был доведен до нужной глубины.
Такой темп работ объясняется не нерадивостью начальства и леностью работных людей, а появившейся острой нехваткой их. Весной и осенью свирепствовала цинга, за зиму и весну 1744 года от нее умерло 631 человек. О том, как нужны были люди и как мало их можно было получить, свидетельствует сенатский указ, где на 1746 год планируется в Оренбург для земляной работы 714 тептярей, бобылей, вотяков и черемис, из расчета по одному с 8 дворов. Кроме того, Казанский гарнизонный и драгунский полки, из двух других полков 200 человек, елдяцких казаков 21 человек, из бывшей Мочинской крепости 45 человек, «из которых рабочих людей и в прочие места, сколько от тамошняго (то есть Оренбурга) отлучить возможно будет, уделится». Цифры говорят сами за себя.
Для закрепления уклонов оборонительных сооружений употреблялся дерн и камень. Эскарп должен был нести каменную «одежду». Согласно правилам фортификации, каменная кладка не должна была подниматься до высоты, видимой неприятелю: все, что было выше, закреплялось дерном. Так, например, в Петербурге адмиралтейство, считавшееся крепостью, было окружено земляным валом, закрепленным дерном, что можно видеть на картине второй половины XVIII века в музее истории Ленинграда. Это правило не касалось укреплений, обращенных к морю, морских крепостей.
Ко времени основания Оренбурга в Европе закончился длительный период «между старой системой каменных стен и новой системой земляных укреплений, облицованных камнем только в тех местах, которые невидимы для неприятеля на расстоянии», как пишет Ф. Энгельс в своей работе по фортификации. На этот период потребовалось «почти два века», говорит он там же, чтобы «убедить в преимуществе не покрытых камнем земляных укреплений» [11] .