Вот что заповедовал Бог народу израильскому после того, как освободил его от египетского рабства и сделал Своим особым народом: «Я Господь, Бог ваш. По делам земли Египетской, в которой вы жили, не поступайте, и по делам земли Ханаанской, в которую Я веду вас, не поступайте, и по установлениям их не ходите. Мои законы исполняйте и Мои постановления соблюдайте, поступая по ним. Я Господь, Бог ваш» (Лев. 18:1–4). Это обращение Бога к народу Своему, следует добавить, начиналось и заканчивалось утверждением, что Он Господь, Бог их. Именно потому, что Он был Богом их завета, а они Его особым народом, они должны были отличаться от кого бы то ни было. Они должны были соблюдать заповеди Его и не руководствоваться нормами окружающих их народов.
На протяжении последующих веков народ израильский постоянно забывал свою исключительность народа Божьего. Хотя, по словам Валаама, они были «народом, живущим отдельно, и между народами не числящимся», на практике же они продолжали смешиваться с соседними народами: «Они смешались с язычниками, и научились делам их» (Чис. 23:9; Пс. 105:35). Так, потребовали они царя, чтобы управлял ими, «как у всех народов», когда же Самуил возразил им на том основании, что их царь — Бог, они упорствовали в своей настойчивости: «Итак, поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов» (1 Цар. 8:5,19,20). Но еще хуже, чем монархия, было их идолопоклонство. «Будем, как язычники, — сказали они в себе, — …служить дереву и камню» (Иез. 20:32). Бог же посылал к ним пророков Своих, чтобы напомнить о том, кто они, и убедить их последовать пути Его. «Не учитесь путям язычников», — сказал Он через Иеремию, и устами Иезекииля: «Не оскверняйте себя идолами Египетскими: Я — Господь Бог ваш!» (Иер. 10:1,2; Иез. 20:7). Но народ Божий не послушался Его голоса, и суд Его пал сперва на Израиль, а спустя 150 лет на Иуду, причина была все та же: «Стали грешить сыны Израилевы пред Господом, Богом своим… и стали поступать по обычаям народов… Иуда также не соблюдал заповедей Господа, Бога своего, и поступал по обычаям Израильтян, как поступали они» (4 Цар. 17:7,8,19; ср.: Иез. 5:7; 11:12).
Все это является существенным фоном, который способствует пониманию Нагорной проповеди. Проповедь, судя по тексту Евангелия от Матфея, была произнесена примерно в начале публичного служения Иисуса. Сразу после Своего крещения и искушения в пустыне Он начал провозглашать Благую весть, свидетельствуя, что Царство Божье, обещанное еще в ветхозаветную эпоху, находится ныне на пороге и что Он Сам пришел восстановить его. С этого момента старый век склонился к закату, и закон Божий стал достоянием истории. «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное», — восклицал Он (Мф. 4:17). Он же «ходил по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия» (Мф. 4:23). Итак, Нагорную проповедь следует видеть в этом контексте. В ней нашли свое отражение покаяние (metanoia, греч. раскаяние, полное изменение сознания) и праведность, свойственные Царству. То есть, здесь описывается, как изменяется человеческая жизнь и человеческое общество, приходящее под благодатный закон Бога.
И какими же они становятся? Иными! Иисус подчеркивал, что Его истинные последователи, граждане Царства Божьего, должны полностью отличаться от всех остальных. Они должны брать пример не с окружающих их людей, а только с Него, и это будет доказательством, что они являются истинными детьми своего Небесного Отца. Для меня ключевым текстом Нагорной проповеди является стих 6:8, «не уподобляйтесь им». Это непосредственно напоминает слово Божье к Израилю в давние дни: «По делам их не поступайте» (Лев. 18:3). Это тот же призыв к отличию. Именно эта тема и разрабатывается в Нагорной проповеди. Характер Божьих людей должен полностью отличаться от идеала, которым восхищается мир (заповеди блаженства). Они должны сиять, подобно свету среди кромешной тьмы. Праведность их должна превзойти праведность книжников и фарисеев и в этическом плане, и в плане набожности, ибо любовь их должна быть больше, а стремления — благороднее по сравнению с соседями–язычниками.
Нет ни одного параграфа в Нагорной проповеди, в котором бы не было подчеркнуто это различие между христианскими и нехристианскими нормами. Эта тема пронизывает и объединяет всю Проповедь; все остальное — лишь вариации на эту тему. Иногда Иисус противопоставляет Своих последователей язычникам: язычники любят и приветствуют только друзей, христиане же должны любить и своих врагов (5:44–47); язычники молятся, по обычаю, «многословно», христиане же должны молиться в смиренном почтении детей перед своим Отцом Небесным (6:7–13); язычники заняты своими материальными нуждами, христиане же должны искать прежде Царства Божьего и правды Его (6:32–33).
Иной раз Иисус противопоставляет учеников Своих не язычникам, а иудеям, то есть народу не безбожному, но, напротив, религиозному, в особенности же «книжникам и фарисеям». Профессор Джеремиас, без сомнения, прав, характеризуя их как «две совершенно разные» группы: «книжники — это учителя–богословы, затратившие годы на образование, фарисеи же не богословы, но скорее группы благочестивых мирян из каждой части общины»[4].
Конечно же, Иисус противопоставляет христианскую мораль этической казуистике книжников (5:21–48), христианское благочестие — лицемерной набожности фарисеев (6:1–18).
Итак, последователи Иисуса должны быть иными и отличаться как от номинальной церкви, так и от внецерковного мира, как от религиозных, так и от нерелигиозных людей. Нагорная проповедь является наиболее полным новозаветным описанием христианской контркультуры. Здесь показаны и христианская система ценностей, и этический образец, и набожность, отношение к деньгам, цель, жизненный стиль и система взаимоотношений — и все это полностью отличается от нехристианского мира. И эта христианская контркультура является жизнью Царства Божьего, жизнью полностью человеческой, но подчиняющейся божественным законам.
Наконец, посмотрим на слова, которыми Матфей предваряет Проповедь; его введение кратко, но выразительно показывает, какую важность придает этой проповеди евангелист.
«Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их»
Несомненно, основной целью Иисуса в данном случае было стремление удалиться от «множества народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из–за Иордана» (4:25), следовавшего за Ним. Ранние месяцы Своего публичного служения провел Он, путешествуя по Галилее, «уча в синагогах их, и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях». В результате «прошел о Нем слух по всей Сирии», и множество людей приносили своих больных, чтобы Он исцелил их (4:23–24). Таким образом, Он должен был избегать их не только с целью уединения и молитвы, но и для того, чтобы наставлять Своих учеников.
Далее, как и предполагали многие древние и современные комментаторы, Он, похоже, сознательно «взошел на гору», чтобы провести параллель между Моисеем, получившим Закон на горе Синай, и самим Собой, изъяснившим применение Закона ученикам Своим на так называемой «Горе Блаженств» — традиционном месте проповеди у северных берегов озера Галилейского. И хотя Иисус больше Моисея, а послание Его — скорее благовестие, нежели закон, Он все же избрал двенадцать Апостолов как ядро нового Израиля, чтобы уподобить их двенадцати патриархам и коленам ветхого Израиля. Он претендовал также на роль Учителя и Господа, авторитетно изъяснял Моисеев закон, давал заповеди и ожидал послушания. Позже Он даже приглашает Своих учеников принять Его «бремя», т. е. подчиниться Его учению, как ранее несли они бремя Торы (Мф. 11:29–30).
Некоторые ученые разработали весьма сложные схемы, чтобы подтвердить эти параллели. Б. У. Бейкон в 1918 году, например, заявлял, что Матфей намеренно разделил свое Евангелие на пять разделов, каждый из которых завершается формулой «когда же Иисус окончил…» (7:28; 11:1; 13:53; 19:1; 26:1), для того чтобы «пять книг Матфеевых» соответствовали бы «пяти книгам Моисеевым» и таким образом были бы неким новозаветным Пятикнижием[5].