Вместо традиционного ушка вверху гурта этих медалей сделана специальная подвеска в виде двух дельфинов со скобкой для ленты французских национальных цветов.
На лицевой стороне этой медали интересное по композиции изображение: на переднем плане два русских солдата на фоне разбитых крепостных укреплений и поверженных орудий. Один из них, во весь рост, с винтовкой, другой с саблей в правой руке и опирающийся левой на щит с российским гербом (двуглавым орлом); за ними — справа, видна перспектива рейда, со стоящими на нём русскими военными кораблями. Над фигурами солдат — аллегорическое изображение Франции в виде витающей женщины с лавровыми венками в обеих руках, и у самого бортика круговая надпись: «Defense de Port-Arthur 1904».
На оборотной стороне, ниже середины, изображён щит с подвешенным на нём лавровым венком и надписью: «От Франции генералу Стесселю и его храбрым солдатам»; по бокам — орлы, в профиль, с развёрнутыми при взлёте крыльями; над щитом — изображение гордо стоящего льва, «…положившего свою правую лапу на корону и знамя».
Медали эти в количестве 30 тысяч штук были пересланы в Россию и долгое время находились в Морском министерстве, где не могли решить, как с ними поступить. Ведь там упоминалось имя генерала Стесселя, который предательски сдал крепость с сильным вооружением, большим запасом огневых средств и продовольствия и, наконец, с боеспособным, многочисленным гарнизоном. Комендант крепости был предан суду, и вдруг эти медали, прославляющие его как героя?
Как сообщала в 1910 году пресса, «…Министерство согласно было выдать их кружку защитников Порт-Артура при том условии, что на средства кружка будут удалены с медалей надпись: „Генералу Стесселю“, и ушки, чтобы их нельзя было носить как ордена».[951] В этом случае награды теряли своё значение и превращались в обычные памятные жетоны. Естественно, что кружок портартурцев на это не пошёл. Но и возвращать медали обратно во Францию было не разумно. Ушки с них были всё-таки отломлены и, по словам журнала «Старая монета», их выдавали участникам обороны «без права ношения». Но мотивировалось это уже не наличием на медалях имени Стесселя, а тем, что они частной поделки.
И ещё об одной порт-артурской награде. Мы уже упоминали, что такое выдающееся событие, как одиннадцатимесячная оборона Порт-Артура, не было отмечено специальной наградой. Вместо неё защитникам крепости Квантунского полуострова вручалась общевойсковая «курьёзная» медаль.
После завершения русско-японской войны был выработан статут о специальном знаке отличия для награждения участников обороны крепости, но какие-то неведомые силы сдерживали его утверждение. Возможно, эта награда так и осталась бы благой задумкой, если бы не иностранная медаль, отчеканенная на пожертвования французского народа. Конфликт, возникший по поводу её вручения с кружком портартурцев, толкнул министерство к утверждению давно подготовленного статута. Но только к юбилейной дате — десятой годовщине обороны, 19 января 1914 года, за шесть месяцев до начала первой мировой войны, специальный крест «За Порт-Артур» украсил грудь оставшихся в живых защитников крепости.
Имелось две разновидности этого знака: серебряный — для награждения офицерского состава и светло-бронзовый — для нижних чинов.
Концы креста (42x42 мм) уширены на манер Георгиевского, но со скрещенными в центре мечами (рукоятями вниз); в розетке, стилизованной под шестибастионный многоугольник крепости, на белой эмали изображён чёрный силуэт эскадренного броненосца с хорошо различимыми бортовыми орудиями.
На двух горизонтальных концах креста помещены крупные выпуклые надписи: на левом — «ПОРТЪ», на правом — «АРТУРЪ»; на обороте знака имеется штифт для крепления его на одежду.
Встречаются подобные кресты и из светлой бронзы, несколько отличающиеся от вышеописанного. Они не имеют в розетке эмали, корабль на них изображён в профиль (правым бортом).
Этим знаком завершается серия наград, относящихся к периоду русско-японской войны.
Последние медали Российской империи. 1909–1914 гг
В период царствования Николая II было учреждено огромное количество различных наград. О том, как они менялись и переустанавливались, убедительно свидетельствует такой документ. «…Государь Император, в 12 день февраля 1904 года, Высочайше повелеть соизволил: в надписи „За спасение погибавших“, изображённой на медали, жалуемой за подвиги человеколюбия, слово „спасение“ заменить на впредь словом „спасание“».[952] Только этой медали «За спасение (спасание) погибавших» насчитывается более семи разновидностей, а уж «За усердие» — несколько десятков: шейные, нагрудные, золотые, серебряные, бронзовые, медно-золочёные, из белого металла и т. д. Но по юбилейным медалям Николай II превзошёл всех своих предшественников. Начиная с 1902 года, такие награды сыпались как из рога изобилия: «100 лет Министерству Иностранных дел. 1802–1902 гг.»; «50 лет Севастопольской обороны. 1855–1905 гг.»; «200 лет Полтавской победы. 1709–1909 гг.»; «25 лет существования церковно-приходских школ. 1884–1909 гг.»; «100 лет Отечественной войны. 1812–1912 гг.»; «В память 300-летия дома Романовых. 1613–1913 гг.» (к этому же юбилею было выпущено несколько разновидностей креста для священнослужителей) и, наконец, медаль «В память 200-летия битвы при Гангуте. 1714–1914 гг.».
Об этом периоде награждений его современник русский дипломат А. А. Игнатьев пишет так:
«…Ни в одно из прежних царствований не раздавалось, кажется, столько медалей и различных знаков, как при Николае II. Начав службу, я носил при парадной и служебной форме только маленькую серебряную медаль на голубой Андреевской ленточке «за коронацию». Потом присоединил к боевым орденам маньчжурскую медаль. В 1912 году, уже совсем без заслуг с моей стороны, мне прислали медаль с надписью: «1812. Славный год сей минул, но не пройдут содеянные в нём подвиги». Надпись мне понравилась. Медали, отмечающей трёхсотлетие дома Романовых, я не успел купить (её мне не прислали): я уже служил за границей и был избавлен от необходимости участвовать на торжествах по этому поводу. Я всё больше сознавал, что династия, судя по её последним представителям, не заслуживает почёта.
Конец империи ознаменовался столетними, двухсотлетними и даже трёхсотлетними юбилеями, по случаю их каждый полк, каждое учебное заведение выдумывали какой-нибудь значок, лишний раз продырявливалась левая сторона мундира. Высшие учебные заведения при этом старались подражать рисунку значка Генерального штаба, который когда-то был единственным в русской армии, носившимся не на левой, а на правой стороне груди…»[953]
После русско-японской войны, в 1909 году, была заготовлена, казалось бы, безымянная по своему назначению, малоизвестная медаль — «За особые воинские заслуги». Действительно, она была предусмотрена для использования в соответствии с надписью на её оборотной стороне, но по каким-то неясным соображениям её отклонили.
В это сложное время, учитывая причины катастрофы в русско-японской войне, правительство взялось за совершенствование военной промышленности. Для организации материально-технического снабжения армии и флота стали создаваться целые синдикаты. В 1909–1910 годах была проведена модернизация железнодорожной ветки ораниенбаумского направления, имевшей важнейшее стратегическое значение. Она обеспечивала снабжение и передислокацию войск не только в районе крепости Ораниенбаум (ныне город Ломоносов), но и Кронштадта, а следовательно, и фортов Красная Горка, Серая Лошадь и других укреплений, расположенных на южном берегу Финского залива.