Некоторые из описанных случаев могут быть хорошо знакомы читателю, но автор надеется, что существенная новизна деталей будет отмечена последним даже в этих эпизодах, где она призвана сделать изложение более приемлемым; к тому же данными деталями нельзя полностью пренебречь по отношению к предмету повествования, с которым они связаны. Истории безумия «Южных морей» и Миссисипской мании изложены в этой книге полнее и подробнее, чем где бы то ни было; то же самое можно сказать об охоте на ведьм: в посвященной ей главе рассказывается, в частности, о тех ужасающих масштабах, которые она приняла в Германии, – эпизод, сравнительно мало затронутый сэром Вальтером Скоттом в его «Записках о демонологии и колдовстве», наиболее значимой из всех когда-либо изданных книг на эту страшную, но в высшей степени интересную тему.
Массовые психозы появились столь давно, распространились столь широко и длились столь долго, что для того, чтобы рассказать о них подробно, потребовалось бы написать не две или три книги, а все пятьдесят, а то и больше. Данную книгу можно считать скорее сборником рассказов о маниях, нежели историческим трудом, – одной главой огромной и ужасной книги о человеческой глупости, которую еще предстоит написать и которую Порсон, как он однажды пошутил, написал бы в пятистах томах! Читатель узнает и более невинные истории – занятные примеры подражательства и упорства в заблуждениях, а не безрассудства и обмана.
Денежная мания – Миссисипский план
Жил на свете один человек, личность и карьера которого столь тесно связаны с великим планом 1719 и 1720 годов, что история Миссисипского безумия не заслуживает более подходящего предисловия, чем беглое жизнеописание нашего героя – Джона Ло. Одни историки считают его плутом, другие – безумцем. Обоими эпитетами его щедро награждали при жизни и тогда, когда дурные последствия его проектов все еще давали о себе знать. Тем не менее последующие поколения нашли повод усомниться в справедливости этих обвинений и признать, что Джон Ло не был ни плутом, ни безумцем, а скорее заблуждающимся, нежели вводящим в заблуждение, и больше жертвой грешников, чем одним из них. Он в совершенстве знал философию и законы кредитования. Он разбирался в денежных вопросах лучше, чем кто-либо из его современников, и если его система и потерпела столь ужасающий крах, то виной тому был не столько он сам, сколько люди, среди которых он ее возвел. Он не рассчитывал на алчное безумие целой нации; он не понимал, что доверие, как и недоверие, может быть чуть ли не бесконечным и что надежда – вещь столь же безрассудная, сколь и опасная. Разве мог он предвидеть, что французы, как герой известной сказки, с неистовым рвением убьют его прекрасную гусыню, несущую золотые яйца?
Его судьба сродни той, которая, как можно предположить, постигла первого безрассудного лодочника, собравшегося переплыть из озера Эри в озеро Онтарио. Широкой и спокойной была река, по которой он поплыл, продвижение его было скорым и приятным, и кто мог встать у него на пути? Но увы, впереди лежал водопад! Когда уже было слишком поздно, он осознал, что влекшее его стремительное течение было гибельным; а когда он попытался повернуть назад, то понял, что слишком слаб, чтобы плыть против течения, и что скоро он рухнет в водопад. Упав вниз на острые камни, он и его лодка разбились на куски, а воды, взбаламученные и вспененные бурным водопадом, какое-то время бурлили и пузырились, а затем вновь потекли плавно, как и прежде. Именно это и произошло с Ло и французами. Он был лодочником, а они – водами.
2
«Некоторые люди объединяются в нелегальные предприятия, создают новые компании, чтобы торговать воздухом, обманывают других пустыми обещаниями и вывесками, за которыми ничего нет, создавая кредитные схемы, которые впоследствии рушатся, выпускают ничем не обеспеченные акции и завлекают толпу манной небесной». Дефо. –