Его Величество пригласил этих двух министров к себе на ужин и, выйдя из-за стола, перешел к вопросу о формировании кабинета министров. Архиканцлер принял портфель министра юстиции, которым он обладал во времена Директории. Герцог Гаете (Годен), граф Молльен и герцог Декре вновь стали министром финансов, главным казначеем и министром военно-морского флота. Портфель военного министра был вручен князю Экмюльскому (Даву), чей патриотизм и преданность императору, неослабное усердие и взыскательная честность были хорошо известны в армии. Герцог Бассано (Маре) вновь стал статс-секретарем в ранге министра. Пост министра иностранных дел оставался вакантным; через несколько дней на этот пост был назначен герцог Виченцский (Коленкур)[207], который согласился с этим назначением, чтобы представить императору очередное доказательство своей преданности.
Граф Карно[208] получил портфель министра внутренних дел. Ему предложили этот портфель как человеку, наиболее способному урегулировать разногласия с представителями старой патриотической партии (республиканцами) в правительстве. Император хорошо знал его таланты и силу характера, он помнил его благородную просьбу служить императору в 1813 году и то, как он блестяще проявил себя, когда защищал Антверпен; император только сожалел, что некоторые интриганы ввели его в заблуждение относительно Карно.
К императору также обратились с просьбой назначить герцога Отрантского (Фуше) министром полиции; он знал о пристрастии этого министра к интриге и о его стремлении во все вмешиваться. Как говорил император, Фуше был всегда готов воспользоваться любым шансом и особенно любил совать нос в чужие дела. Император, испытывая подлинную антипатию к этому человеку, не был расположен к тому, чтобы использовать его в качестве министра, но герцог Бассано (Маре), архиканцлер, графы де Лавалетт[209] и Реаль[210] и даже герцог Ровиго (Савари) по разным причинам сошлись во мнении, что поведение Фуше в 1814 году было достойно похвалы. Для некоторых назначение Фуше было дополнительной гарантией нейтрализации партии Карно; для других оно было оправданно, так как Фуше постоянно находился в оппозиции к правительству Людовика XVIII. Он пошел на это, как говорили, без колебаний и без скрытых мотивов, связанных с возвращением императора. По мнению этих господ, герцог Отрантский рисковал собственной безопасностью. Они добились своего, несмотря на явное нежелание императора видеть Фуше членом кабинета министров: Фуше был поставлен во главе полиции. Только потом император узнал, что этот министр, услыхав о высадке Его Величества на берегу Франции и прибытии в Лион, поспешил инспирировать восстание войск под командованием графа д’Эрлона[211], Лефевр-Денуэтта[212] и братьев Лаллеман[213] с тем, чтобы выглядеть достойно в глазах императора и вернуть его расположение.
В тот же вечер император раздумывал, следует ли ему приступить к военным действиям, совершив поход к Брюсселю и тем самым застать врасплох коалицию союзников, как это он уже сделал в отношении Франции, и, воспользовавшись враждебностью жителей этой страны к англичанам, вытеснить их из Бельгии и захватить берега Рейна до того, как союзники будут в состоянии помешать этому. Некоторые соображения вынудили его отказаться от реализации этой идеи, и Его Величество отложил на два месяца выполнение того, что он хотел сделать немедленно.
Император вернулся в свои апартаменты только между полуночью и первым часом ночи, сразу же вызвав меня. Со мной к нему явились г-да Сенешаль, Пелар и Юбер, его бывшие личные слуги (последние двое сопровождали его на Эльбу). Его Величество любезно приветствовал их; пока он раздевался, пожелал узнать от них, каково общественное мнение в Париже, после чего отпустил, предложив сообщить ему об их нуждах. Он оставил г-на Юбера у себя на службе, чтобы полностью укомплектовать свой личный обслуживающий персонал, в то время как двое других его слуг получили должности консьержей в замке, о которых они просили и которые были в это время вакантными. Я подождал, пока они покинут спальню императора, прежде чем вручить Его Величеству петицию от Рустама, его мамелюка. Эту петицию передал мне тесть Рустама, Дувиль, бывший швейцар в апартаментах Римского короля. Независимо от того, что я говорил Дувилю относительно неуместности подобной просьбы, которая всего лишь напомнит императору о поведении Рустама в Фонтенбло, Дувиль ни за что не хотел соглашаться со мной и столь упрямо настаивал, чтобы петиция была вручена императору — заявляя, что Рустам рассчитывает на мою любезность, — что я согласился.
207
Коленкур, герцог Виченцский (1773–1827). Великий конюший. В силу своих обязанностей он был в постоянном контакте с императором, который полностью доверял ему, несмотря на некоторые разногласия. Наполеон поручал ему важнейшие дипломатические миссии. Он был послом в Санкт-Петербурге, затем в 1814 году после взятия союзниками Парижа защищал интересы Наполеона в Шатильонском лагере на переговорах с союзниками.
208
Лазарь Карно (1753–1823). Офицер инженерных войск, член комитета общественной безопасности, где он ведал военными делами. Он заслужил репутацию «организатора победы». Наполеон не разделял его либеральных идей и держал его в тени до 1814 года, когда он поручил Карно защиту Антверпена. Воздавая должное его талантам и кристальной честности, Наполеон сделал его министром внутренних дел в период «Ста Дней».
209
Граф Антуан де Лавалетт (1769–1830). Директор императорского почтового ведомства. Приговоренный к смертной казни во время второй Реставрации, он сбежал из тюрьмы Консьержери благодаря изобретательности своей супруги, племянницы императрицы Жозефины.
211
Ж. В. Друе д’Эрлон (1765–1844). Сторонник Империи, был ее прославленным солдатом, покрывшим себя славой в битве при Ватерлоо. Он стал маршалом Франции и генерал-губернатором Алжира.
212
Генерал Лефевр-Денуэтт (1773–1822). Сторонник Империи. Несмотря на блестящее поведение при Ватерлоо, был заочно приговорен к смертной казни, но сумел добраться до Америки. Он погиб во время кораблекрушения.
213
Генерал К. Ф. А. Лаллеман (1774–1839) был бригадным генералом, командовавшим департаментом Эн в марте 1815 года. Вместе со своим братом встал на сторону императора, был произведен в генералы и безуспешно пытался сопровождать императора на о. Св. Елены. Приговоренный заочно, он сумел сбежать в Америку. Июльская монархия восстановила его в чине и сделала пэром Франции.