Генерал Жюно, старейший из друзей императора, бывших с ним в России, был не так удачлив.
Жюно, как мы помним, сменил Жерома на посту командующего Восьмым корпусом, и после Смоленска у этого невезучего человека, ставшего одним из боевых маршалов Наполеона, появился еще один шанс вписать свое имя в историю. Но он его упустил, может быть, из-за своей лени, но скорее из-за того, что был контужен и просто устал воевать. Он воевал с 1792 года и пороха за это время успел понюхать не меньше, чем Ней и Мюрат, но ему недоставало выносливости первого и самоуверенности второго.
Наполеон, обосновавшись в Смоленске, а вернее, в его развалинах, предоставил Нею полную свободу наступать, чтобы таким образом загнать отступающих русских в угол. Ней очень близко подошел к тому, чтобы осуществить замыслы императора, загнав противника в теснины у Валутиной горы, восточнее города Валутина. Здесь произошли жестокие стычки, в которых погиб один из «бессмертных» маршала Даву — генерал Гудэн. В планы Нея и Мюрата входило надолго вовлечь противника в боевые действия, пока корпус Жюно не атакует их с севера, с фланга, но этого не произошло: Жюно не появился. Мюрат, впавший в ярость от этого, бросился на поиски Жюно и, найдя его, попытался заставить предпринять хотя бы одну атаку на неприятеля. Жюно отказался, сославшись на усталость его вестфальцев. Тогда Мюрат, вероятно вспомнив, что уже многие годы Жюно был так близок к получению желанного маршальского жезла, в качестве последнего аргумента сказал, что у Жюно теперь есть реальная возможность стать его обладателем. Но маршальский жезл опять ускользнул от него точно так же, как это было в Португалии в 1808 году, когда Жюно со своей армией, потерпев неудачу, был любезно отправлен домой англичанами[22]. Основные силы русских соединились и ушли, оставив теснины между двумя возвышенностями, усеянными убитыми и ранеными с обеих сторон. Барклай-де-Толли опять ускользнул.
Эта новость заставила Наполеона, находившегося в этот момент в течение недели в Смоленске, опять вернуться к мысли о том, что война приобретает неестественный, затяжной характер и ее пора заканчивать, сев за стол переговоров. Он попросил захваченного в плен русского генерала написать царю письмо, и, когда генерал возразил, что это невозможно, Наполеон предложил пленнику написать личное письмо своему брату, находившемуся на службе в Санкт-Петербурге, подчеркивая, что император Франции стремится пойти на компромисс.
Русский генерал подчинился, но никакой ответной реакции на письмо не последовало. Оно на самом деле явилось еще одним доказательством слабости императора и только укрепило царя в его упорстве. Этот инцидент стал еще одной странной психологической ошибкой со стороны человека, который с 26 лет использовал политику кнута и пряника в обращении с королями и дипломатами.
Когда ни на одно из его посланий не поступило никакого ответа, Наполеон удвоил давление, приказав Бессьеру и Мортье продолжать наступление вслед за Неем и Мюратом. Разговаривая с чистосердечным эльзасцем генералом Раппом, своим адъютантом, пытавшимся во время праздничного ужина в Данциге отсоветовать императору начинать эту кампанию, Наполеон сказал: «Столица, побывавшая в руках врага, подобна женщине, потерявшей честь. Вино пролито. Я слишком долго играл в императора. Пришло время опять становиться генералом!» Неспособный убедить в этом других, он начал усиленно трудиться, чтобы убедить в этом самого себя.
2
25 августа гвардия вышла из Смоленска, но авангард под командованием Даву и Мюрата уже далеко продвинулся на своем пути в Вязьму. Оба маршала, настроенные агрессивно, вскоре жестоко поссорились. В один из моментов они были на волоске от дуэли.
Большинство маршалов не любили Мюрата, чья женитьба на младшей сестре Наполеона, еще в дни его консульства, давала ему преимущество перед всеми маршалами, кроме Бертье. Говорили, что маршал Ланн, убитый при Асперне, сказал после битвы при Эйлау в присутствии императора, что Мюрат «танцующая собачка, место которой в цирке». Возможно, слова Ланна вспомнились Даву, когда он наблюдал, как Мюрат во время наступления использует кавалерию для блестящих, но абсолютно ненужных маневров. Мюрат, по своему обыкновению наступая слишком быстро и оторвавшись от Даву, обнаружил, что попал в окружение, и это вынудило его послать за помощью к Даву, но тот был бы рад, если бы Мюрат погиб или попал в плен, и поэтому подкрепления не послал.
22
После поражения при Вимиейру Жюно по условиям перемирия отправили с корпусом на английских судах во Францию, после чего французам пришлось совсем уйти из Португалии.