Но что мы можем сказать о таких свирепых наших оппонентах, как кардецисты (или реинкарнационисты французской школы) или антиреинкарнационисты (то есть большинство спиритуалистов старой школы)? Тот факт, что первые верят в перерождение, только в самой грубой и нефилософичной его форме, еще больше осложняет нашу задачу. Они вбили себе в головы, что после смерти человека его «дух», нанеся несколько утешительных визитов оставленным им на земле смертным, может переродиться по собственной воле, когда и в ком пожелает. Период пребывания в дэвакхане, который должен продолжаться не менее 1000 (а обычно 1500) лет, представляется им всего лишь игрой воображения и приманкой для глупцов. Они наотрез отказываются его признавать, так же как и спиритуалисты. Эти последние доказывают во вполне философичной манере, что «подобное попросту невозможно». Почему? Да потому, что сама мысль об этом им неприятна, особенно тем из них, кто почитает себя персональным аватарой, или воплощением, какого-нибудь великого исторического героя или героини, процветавших в одном из недавно минувших столетий (перерождение из какого-нибудь обитателя трущоб Уайтчепела или, напротив, в одного из них ими даже не обсуждается). А еще «очень негуманно», считают они, говорить любящим родителям, что их фантазии насчет мертворожденного ребенка — сына или дочери, который, как они считают, благополучно вырос в одном из приютов Сказочной Страны и теперь каждодневно навещает их в семейной комнате для спиритических сеансов, ничем не аргументированы и попросту абсурдны, независимо от того, существует ли перевоплощение или нет. Мы не должны оскорблять их чувства утверждениями, будто каждый ребенок, умирающий до достижения возраста самостоятельной рассудочной деятельности (когда он становится ответственным существом), перевоплощается сразу же после смерти, поскольку не имеет ни недостатков, ни личных заслуг, которые снискали бы ему право на воздаяние и блаженство в дэвакхане. И поскольку говорить о личной ответственности ребенка за свои поступки не приходится, скажем, лет до семи, в случае его ранней смерти весь груз кармических последствий, который он успеет накопить, ложится непосредственно на плечи тех, кто его растил и воспитывал. Жаль, что эту философскую истину, основанную на вечной справедливости и кармических закономерностях, так и не узнают обманывающие себя родители; потому что спиритуалисты непрестанно кричат, стараясь заглушить наш голос: «Вы оскорбляете наши лучшие, наши самые благочестивые чувства. Руки прочь! Мы никогда не признаем ваше учение».
Eppur si muove! Подобные аргументы напоминают мне о тех курьезных возражениях, которые премудрые церковные отцы древности выдвигали в свое время для опровержения тезиса о шарообразности земли. «Как это земля может быть круглой? — удивлялись святые мудрецы, «Достопочтенный Беда»[2] и манихействующий Августин[3]. — Будь это так, люди внизу должны были бы ходить вниз головами, как мухи по потолку. Но что хуже всего, они не смогли бы увидеть Господа, нисходящего во всей своей славе, в день его второго пришествия!» И эти вполне логичные аргументы представлялись весьма убедительными христианам первых столетий нашей эры; точно так же, как глубоко философичные возражения наших друзей, теоретиков Сказочной Страны, выглядят вполне правдоподобными в наш век неотеософии.
Нас спрашивают: чем вы можете доказать, что человек действительно проживает много жизней и что такая вещь, как перевоплощение, вообще существует? На это мы отвечаем: 1) свидетельствами прорицателей, мудрецов и пророков всей бесконечной череды человеческих циклов; 2) массой умозаключений, которые показались бы достаточно убедительными даже профану. Разумеется, свидетельства этой категории нельзя назвать абсолютно надежными, хотя немало людей было отправлено на виселицу на основании одних лишь умозаключений. Как говорит Локк: «Делать логические выводы — значит условно признавать какое-либо предположение за истину и на его основе объявлять истинным другое предположение». Следовательно, все зависит от характера и убедительности первого предположения. Фаталисты, например, могут предложить в качестве исходной истины свою доктрину Предопределения — милое их сердцу вероучение, согласно которому каждому человеку заранее уготовано волею нашего «Милосердного Небесного Отца» либо корчиться в адском пламени, либо играть на «золотой арфе», став бестелесным пернатым принципом. Однако в основании этой странной веры лежит, как это ни странно, всего лишь один из ночных кошмаров Кальвина, вернее, один из его многочисленных кошмаров. Но тот факт, что его слову верят ныне миллионы людей, все же не дает права ни теории всеобщей греховности, ни учению о предопределении называться универсальными верованиями, поскольку даже эти миллионы — всего лишь небольшая часть человечества, о которой к тому же никто ничего не слышал до того, как вышеназванный французский реформатор начал свою проповедническую деятельность.
2
3